Как оказалось, не все ключи подходили ко всем замкам, и я выделил отдельный замок, чтобы случайно не лазали. У меня было особое отношение к этому оружию. Я чувствовал, что еще не один раз мне придется брать этот вид оружия в руки. Гранатометы, валяющиеся под автоматами, заняли свой отдельный шкаф. Остальное оружие я перепроверил и расставил в разном порядке по собственной, тут же разработанной, схеме. Первые шкафы заняли автоматы, которыми было проще драться, чем стрелять из них. Следующие шкафы занимало похожее оружие, но меньшего калибра. Далее следовали те автоматы, которые выглядели более-менее прилично и могли быть использованы в караулах и охране. Последние ящики были заполнены оружием, которое, с моей точки зрения, должно было быть использовано для показательной и, главное, точной стрельбы. На каждый шкаф я прилепил бумажку с описью стоящего внутри оружия. В три часа ночи я почувствовал, что мои глаза слипаются. Наряд по кухне уже вернулся в казарму и давно спал. Только Мамаев и Хандыбаев еще не вернулись в расположение. Я подошел к своей койке и лег поверх одеяла, предупредив наряд, что
"если что, а далее понятно". Разбудил меня удар сапога по лодыжке. Я вскочил и увидел перед собой старшего лейтенанта с повязкой дежурного по полку.
– Спишь, дежурный?
– Никак нет, – явно соврал я. – Прилег. Только глаза прикрыл.
– А рожа вся заспанная.
– Товарищ старший лейтенант, за время моего дежурства происшествий не случилось.
– Это тебе кажется, что не случилось. Где Мамаев и Хандыбаев?
– В наряде по кухне, – снова соврал я.
– В каком нахрен наряде? На губе они оба!
– Наверное, вернулись и вышли, когда я в туалете был…
– Ротному доложи утром… и, что спал, не забудь доложить.
– Есть.
Ротный пришел рано. Похоже, ему уже успели доложить, что дембеля попались.
– Товарищ капитан, за время моего дежурства происшествий почти не случилось, за исключением поимки Мамаева и Хандыбаева…
– Знаю.
– Да еще меня дежурный по полку поймал лежащим на кровати.
– Спал?
– Вроде, нет…
– Что значит "вроде"?
– Глаза прикрыл…
– Черт с тобой. Где Мамаев и Хандыбаев?
– На "губе".
– Ладно, разберемся.
Солдат ротный привел через полчаса. Они были довольные и спокойные. Ротный ругался, что не пустит их на дембель и что они у него сгниют в нарядах, но солдаты даже не реагировали на его слова.
Во-первых, дембелей было сложно чем-то испугать. Во-вторых, задачу они еще не выполнили, а кроме них красть было некому. Они понимали, что отпустить их все равно отпустят, а поймали их не на воровстве, а на нахождении на территории части после отбоя, и больше, чем выговор они не получат. А что для солдата выговор? Моральное удовлетворение для офицера – не больше.
– Сегодня никуда не пойдете, а завтра будет баня, вот вечером и… И только попадитесь мне еще раз.
На следующее утром, Гераничев взял меня в первое обеспечение. В
ЗИЛке, где мы ехали, лежали автоматы и СВД – снайперская винтовка. В ее чехле лежал далеко не новый оптический прицел.
– Ты из автомата хоть в учебке стрелял? – насмехаясь, спросил
Гераничев.
– Иногда.
– А попал хоть раз?
– Случайно.
– И кто из тебя сержанта сделал?
– Командир полка.
– Командир полка? – переспросил взводный.
– Звания сержантов присваиваются командиром части, товарищ лейтенант.
– Ты меня еще уставу учить будешь?
– Нет, – буркнул я, – не поможет.
Места для стрельб были оборудованы не то, чтобы неплохо, а по последнему слову. На несколько километров вдоль поля растянулась полоса с домиками для хранения боеприпасов, учебными стендами, лавочками и прочим армейским инвентарем. Все было распределено по точкам с цифровым определением.