Вертолет из фанеры прикреплен к площадке, которая во время показухи вверх метра на три поднимается, а потом опускается. Так этот вертолет прямо напротив БМП, где
Кучкаров сидел, оказался. Он, дурак, как только машины вперед пошли, на кнопки пуска случайно и нажал. Выстрел и все пятьдесят патронов ушли, а мишень только-только подниматься начала, всего на метр… так он ее срезал под ноль.
– Орел. Он хоть видел, что попал?
– Неа. Он даже не целился. Говорю же, случайно нажал. А на вышке генерал какой-то увидел и говорит: "Вот, товарищи офицеры, смотрите, как стрелять надо. Вот это подготовка. Даже подняться вертолету не дал. Комбат, кто на крайне-правой машине? Десять суток отпуска!".
Как говорится, дуракам всегда везет. После него за полгода только
Тараман в отпуск съездил и то… что-то комбату обещал привезти…
Прохоров закончил пришивать ткань и напялил на себя куртку.
– Пора идти?
– Рожу помой. А лучше побрей.
Солдат провел рукой по колючей щеке.
– Можно и побрить… а можно и не брить…
– Побрей, девки любить будут.
– Где ты тут девок нашел? А тех, что в городе, давно Стефанов оприходовал.
– И нам не оставил?
– Тех, что дают – не оставил. Он "ходок".
– А ротный?
– А чего ротный? Ему лишь бы порядок был в роте, да и не попадался никто. Ротный Мамеву и Хандабыеву поставил задачу, чтобы простыней в роте было сколько положено. У прошлого старшины недостача была… Ну, он им что-то типа первого дембельского аккорда.
– А где они возьмут?
– В стройбате, наверное.
– Выменяют?
– Или выменяют, или украдут.
– А если попадутся?
– Значит, ротный отмажет, даст пять суток ареста, и аккорд будет считаться невыполненным.
– Это если не нарвутся на кого-то более неприятного… Весело вы тут живете.
– Не жалуемся, – невозмутимо сказал Прохоров. – Пошли на развод?
– А где Кучкаров?
– А хрен его знает? Кучкаров!! Ты где, урюк?
– Урюк – это сушеный абрикос. А я – узбек. Поняль? – Кучкаров, незаметно вышедший из-за колонны, был невозмутим, и, судя по всему, совсем не обиделся. Его голова казалась больше, чем подходило по его совсем не большим габаритам. Спокойные и немного хитрые глаза, глубоко посажанные с двух сторон приплюснутого носа, смотрели на нас, почти не моргая. Он был сама невозмутимость.
– Кучкаров, ты обязанности дневального знаешь? – спросил я его.
Кучкаров тяжело вздохнул и, ничего не ответив, повернулся и пошел на выход из казармы.
Развод небольшого полка был недолог. Мы вернулись в казарму.
– Наряд, прием дежурства по полной форме.
– Это не учебка, – выдавил Кучкаров.
– Молодец, воин. То есть знаешь, что принимать надо, как положено, свериться с описанием. Если будет чего-то недоставать при сдаче – ты будешь расплачиваться до конца жизни. Усек? Или ты, или тебя. Вперед, все по списочку. Ты туалет, Прохоров – расположение, я
– ружпарк. Если кто не рад по жизни – ко мне. Так и говорите:
"Сержант – дурак, думает, что тут учебка". Дальше мои проблемы.
Дежурный по роте на выход!!
Дежурный, сержант из третьей роты открыл оружейную комнату и тут же начал канючить:
– Распишись, чего тебе? Ну, все же так делают…
– Я – не все. Я пока не приучен. Есть порядок – значит разок…
– Оставь, все…
– Рота, смирно! – гаркнул дневальный – Дежурный по роте на выход.
В расположении роты стоял комбат и оба ротных. Вместе с еще действующим дежурным я вышел из ружпарка и прикрыл дверь.
– Товарищ майор, – начал Самохин.
– Ты дежурный?
– Так точно, – ожидая неприятностей, начал Самохин.
– А ты новый?
– Когда приму наряд, тогда и буду.