Как вам известно,
положение управляющих рулей устанавливается непосредственно перед пуском и изменение курса в процессе полета невозможно. Сейчас вероятный
разброс составляет около восьми километров, то есть снаряд должен упасть в пределах этой окружности. Радиус увеличивается еще больше, если “V-1”
запускается с самолета-носителя, типа “Хейнкеля-111”, который мы применяем, например, для бомбардировки Англии с наших авиабаз в Голландии.
Разброс, несомненно, станет на порядок больше, когда мы будем использовать подводные лодки: мало того, что пока невозможно определить точные
координаты в ночном море или при плохой видимости, - сюда добавятся еще килевая и бортовая качка, а самое незначительное отклонение при запуске,
вызванное малейшим движением корабля, сильно изменит точность попадания. Короче говоря, у нас пока нет уверенности, что ракеты достигнут цели,
даже если мишенью будет служить огромный город.
Молчание Гиммлера придало мне новые силы, и я продолжил:
- Но это еще не все. Военная авиация не в силах обеспечить воздушное прикрытие наших кораблей в районе запуска. По нашим сведениям, охрана
западных подступов к побережью Штатов организована весьма умело. Американцы используют воздушное патрулирование и плотную сеть радаров.
Гиммлер, кажется, уже не слушал меня, увлекшись какими-то своими размышлениями; он вдруг остановился передо мною.
- Мне думается, - заметил он, - что вот, наконец, у нас появилась новая возможность или, лучше сказать, счастливый случай решительным
образом повлиять на ход войны. Настала теперь очередь Америки на своей шкуре испытать все прелести бомбардировки. До настоящего времени
Соединенные Штаты считали себя недосягаемыми для атак - еще бы, они ведь находятся вдали от полей сражений. Шок, который вызовет налет на Нью-
Йорк, мгновенно сломит моральный дух американцев. Эти люди не вынесут вида падающих бомб. Я всегда считал, что Америка не способна выдержать
прямого удара, особенно столь неожиданного.
Не знаю, что по этому поводу думали остальные, что же касается меня, я склонен был смотреть на вещи скептически. Я не возражал против самой
идеи воздушной бомбардировки американцев, тем более что беспрерывные налеты на наши города и растущее число наших разрушений и смертей легко
оправдали бы в моих глазах подобные меры. Но я опасался, как бы психологический эффект от применения “V-1” не оказался диаметрально
противоположным тому, на который рассчитывал Гиммлер. Поскольку остальные явно не торопились высказаться, я снова бросился в омут вниз головой:
- Рейсхфюрер, я имею основания полагать, что результат подобной операции будет иным. В основу своей пропаганды американское правительство
положило лозунг: “Германия угрожает нашей безопасности”. После залпа “V-1” по Нью-Йорку американцы почувствуют, что это и впрямь не пустые
слова. Помимо всего прочего, в их жилах слишком велик процент англосаксонской крови. Что касается англичан, то мы с вами имели случаи убедиться,
что в момент опасности их жизнестойкость становится просто пугающей.
Видя, что Гиммлер внимательно слушает, я продолжал более уверенно:
- Мы, без сомнения, могли бы подвергнуть моральный дух американцев серьезнейшему испытанию, но только в том случае, если бы нам удалось
выпустить несколько ракет в совершенно определенные точки. Мне кажется, что задача наша должна быть следующей. Нужно, чтобы в условленный день и
час, заранее объявленный по германскому радио, “V-1” сровняли с землей какой-нибудь из нью-йоркских небоскребов, какой - это тоже должно быть
известно всем.