С другой стороны, союзники назначили высадку в Салерно на ночь с 8 на 9 сентября, и они уже не могли
изменить эту дату. Эта операция должна была облегчить задачу нового “союзника”, удерживая основную часть немецких войск вокруг Салерно. Согласно
донесениям наших разведывательных служб, мы ожидали, что союзнический штаб предполагал высадку авиационного десанта в Риме, и такая операция
поставила бы наши слабые силы по меньшей мере в неприятное положение. Таким же образом массированная бомбардировка Фраскати была условленна во
время переговоров между представителями Бадольо и союзнического Главного командования с целью дезорганизовать штаб немецких войск в Италии. Эта
последняя часть плана на достигла цели. Мы сохраняли связь со всеми нашими войсками, которые, конечно, были приведены в состояние боевой
готовности.
Ночь с 8 на 9 сентября проходит спокойно, за исключением нескольких стычек между итальянскими и немецкими войсками к югу от Рима. В течение
дня 9 сентября, однако, происходят серьезные столкновения в окрестностях Фраскати, где сосредоточены немецкие службы. Тем не менее к вечеру нам
удается прочно удерживать всю зону Сабинских гор. Немецкие части понемногу приближаются к Риму, который занят и окружен несколькими итальянскими
дивизиями.
Между тем, признавая необходимость отложить на несколько дней мою попытку освободить дуче, я по-прежнему стремлюсь подтвердить с наибольшей
возможной уверенностью его присутствие в отеле на Гран-Сассо. Первые указания на это мне были даны, пусть невольно, двумя итальянцами, но мне бы
хотелось получить еще какое-нибудь подтверждение, и если возможно, то от немца. Очевидно, не стоит и думать о том, чтобы прямо послать своего
человека в этот отель, который связан с внешним миром одной лишь канатной дорогой, поднимающейся из долины. Я уже ломал себе голову, ища подход,
который выглядел бы совершенно невинным, и накануне итальянской капитуляции я наконец-то нашел человека, который мне требовался. В Риме у меня
был знакомый военный врач - немец, очень честолюбивый парень, который давно уже мечтал о какой-нибудь славной награде. Я решил использовать это
стремление к почестям и вечером 7 сентября объяснил ему, как он сможет снискать благоволение своего начальства.
До настоящего времени немецкие солдаты, заболевшие малярией - а таких было много, - посылались на излечение в Тироль. И вот я предлагаю
моему медику отправиться “по собственной инициативе” в горный отель на Гран-Сассо - который я будто бы хорошо знаю, - чтобы выяснить, можно ли
это заведение, расположенное на высоте примерно двух тысяч метров, превратить в дом отдыха. Я упираю на то, чтобы он на месте поговорил с
управляющим, посмотрел, сколько имеется коек, осмотрел санузел и так далее, а также немедленно начал там переговоры. Мое предложение было
услышано: утром 8 сентября мой славный врач выехал в путь на машине. Я тут же начал беспокоиться. Сможет ли он вернуться, увижу ли я его снова
живым и невредимым?
На следующий день мой “шпион поневоле” возвращается, очень расстроенный от мысли, что из-за итальянской капитуляции его прекрасный план,
вероятно, окончится ничем. Не жалея подробностей, он рассказывает мне, как, проехав Акилу, попал в долину, где находится станция подъемника. Но
все его усилия проникнуть дальше были напрасны. Дорога к подъемнику была перегорожена шлагбаумом и к тому же охранялась несколькими постами
карабинеров. После длительных переговоров с этими последними он все-таки получил разрешение позвонить в отель.