Считая, что я способен на самые страшные злодеяния и на самые дерзкие замыслы, американская контрразведка сочла
необходимым принять исключительные меры предосторожности для безопасности союзнического верховного главнокомандования. Так, генерал Эйзенхауэр
очутился на несколько дней в заточении в собственной ставке. Ему пришлось разместиться в домике, охраняемом несколькими кордонами военной
полиции. Вскоре генералу это надоело, и он попытался всеми способами отделаться от этого надзора. Контрразведке удалось даже найти двойника
генерала.
Это был штабной офицер, чье сходство с Эйзенхауэром было действительно поразительным. Каждый день ложный главнокомандующий, одетый в
генеральскую форму, должен был садиться в машину своего командира и отправляться в Париж, чтобы привлечь к себе внимание “немецких шпионов”.
Точно так же в течение всего арденнского наступления маршал Монтгомери рисковал, что военная полиция его арестует и примется допрашивать.
Дело в том, что какой-то милый фантазер распустил слух, что один из членов “банды Скорцени” занимается шпионажем, переодевшись в форму
британского маршала. Поэтому военная полиция тщательно изучала внешний вид и поведение всякого британского генерала, передвигавшегося по
Бельгии.
***
После этого небольшого отступления давайте, с вашего согласия, вернемся в Мальмеди. Пополудни 20 декабря в Энгельсдорф прибыли два из моих
отрядов. Третий находился слишком далеко и вовремя прибыть не смог. Решительно мы были не слишком многочисленны и не стали путаться под ногами
друг у друга.
Я решил нанести удар на рассвете 21 декабря. Первый отряд пойдет в атаку с юго-востока, а второй, под командованием Фолькерсама, с юго-
запада. Они должны попытаться прорвать первые линии обороны противника и продвинуться до самого центра города. В случае если они столкнутся с
сильным сопротивлением, то оставят часть людей перед американскими позициями и попытаются основными силами занять холмы к северу от Мальмеди.
Ровно в пять часов колонны пошли в атаку. Несколько минут спустя первый отряд остановила яростная канонада, и он вышел из боя, отступив на
исходные позиции. А что же касается второй колонны, то вскоре я уже спрашивал себя, что с ней могло случиться. Уже больше часа от нее не было
никаких вестей. Едва полностью рассвело, я отправился пешком к линии огня. С вершины холма мне открылся прекрасный вид на огромную кривую,
которую описывает дорога к западу от Мальмеди; сам город был скрыт в складке местности. И вот на этом отрезке дороги я различил в подзорную
трубу шесть наших танков “Пантера”, которые вели беспощадную - и безнадежную - битву с явно превосходящими бронетанковыми силами противника.
Дьявол!
Именно эти “Пантеры” должны были прикрывать левый фланг нашей атаки!
По всей видимости, Фолькерсам, пылкий и упорный, все еще не отказался от мысли овладеть городом.
Вскоре, однако, на наши позиции возвращаются первые солдаты. Они сообщают мне, что наткнулись на прочные и хорошо защищенные укрепления,
взять которые не представляется возможным без артиллерийской поддержки. Наши танки ведут отчаянный бой, чтобы по крайней мере прикрыть
отступление. Я перегруппировываю своих людей за холмом, чтобы подготовиться отразить возможную контратаку противника. Но Фолькерсама я по-
прежнему не вижу.
Наши бронеавтомобили уже привезли последних раненых.