Крикнув Горбачу, чтобы тот взял командование на себя, он стремглав бросился на княжеский двор. Окно девичьей гриднице по-прежнему было открыто. Однако от земли до него не меньше пяти с половиной аршин — как допрыгнуть? Владигор посмотрел по сторонам, надеясь отыскать если не лестницу, то хоть бревно или бочку, и увидел, что рядом с трудом переводит дух Чуча.
— За тобой, князь, бегать — хуже некуда. А уж мне, коротышке, подавно… Что, во дворец торопишься?
— Оттуда, как видишь, выбраться было проще, чем туда вернуться, — раздосадованно ответил Владигор.
— Я-то на что? — хмыкнул Чуча. — Ты борейцев как яблочные огрызки раскидывал, неужто меня, легонького, подкинуть не сможешь? А там небось веревка или ремни найдутся…
— Чуча, дружище, да твоей голове цены нет! — радостно воскликнул князь. — Ну-ка, лети!
Коротышка охнуть не успел — крепкие руки Владигора тут же подбросили его к самому окну гридницы. Похоже, лишь природная цепкость подземелыцика уберегла Чучу от неизбежного падения и переломанных рук-ног. Схватившись обеими руками за оконный наличник, он некоторое время беспомощно болтался между небом и землей, поливая князя непонятными, но явно малопочтительными выражениями. Затем он все-таки нырнул в окошко и почти сразу к ногам Владигора упал конец прочной веревки. Остальное было делом нескольких мгновений.
Оказавшись в гриднице, заполненной недавними узниками подземного острога, юноша неожиданно сам стал их пленником. Отовсюду к нему тянулись руки, хватали за одежду, обнимали его пыльные сапоги… Князь растерялся. Ничего подобного не было, когда его воины переносили измученных людей в эту комнату, и вдруг — на тебе, нашли время выказывать благодарность! Видимо, только сейчас к ним пришло осознание близкой свободы.
Его вновь выручил находчивый оруженосец.
— Эй, малахольные! — гаркнул он. — Если не хотите вернуться в клетки, немедленно пропустите князя! — И добавил помягче: — Дело еще не кончено, а вы нас тут задерживаете… Нехорошо, братцы.
Люди расступились, и Владигор торопливо шагнул к двери. За ней, как он помнил, находился небольшой коридорчик, а в конце его — лестница, ведущая к верхним покоям.
В коридорчике никого не было. Оно и понятно: Климога всех стражников послал оборонять дворец. Напрасный труд. Не устоят наемники против гнева людского, сметут их в два счета! Вот только бы злодей в отместку не сотворил чего с Любавой, не удумал бы какой подлости напоследок! Оттого и спешил Владигор, оттого и тревожилось сердце, что догадывался он — на любое злодеяние способен сейчас Климога.
В три прыжка одолев лестничные ступени, он свернул за угол и — едва не угодил под удар борейского меча.
Стражники, которым ведено было рубить всякого, кто сунется к дверям горницы, толком даже не знали, что за девку стерегут, но службу свою несли как положено. Выскочивший из-за угла русоволосый парень сумел каким-то образом увернуться от меча, избежав мгновенной и легкой смерти. Ладно, тем хуже для него: дольше помирать придется.
Один стражник — долговязый, похожий на цаплю — шагнул вдоль стены, чтобы отрезать ловкачу путь к отступлению. Другой был старше и опытней напарника. Заподозрив неладное, он выставил меч вперед, а левой рукой судорожно потянул из-за пояса длинный кинжал с узорной рукоятью. Слишком длинный. Владигор нырнул под его правую руку и ладонью ударил стражника по левой: кинжал, так и не показав своей полномерной красы, вонзился в живот хозяина.
Бореец охнул, обмяк. Но Владигор не дал ему повалиться на пол. Схватил за пояс и, откинувшись на спину, бросил через себя. Грузное тело сшибло с ног долговязого, а затем… Затем князю ничего делать уже не понадобилось. Подоспевший Чуча дважды вскинул вверх руку с ножом и дважды опустил ее вниз. Со стражниками было покончено.