Помнишь образы, которые я показал малому синклиту в магическом круге
— Образы будущих Стражей Времени? Ты пояснил синклиту, что Владигор найдет в них свое новое воплощение, что именно эти гении, прорываясь в Непознаваемое, поведут за собой других людей… Я подумала в тот раз, что они — Белые маги, наши прямые последователи. Но сегодня ты говоришь, что чародейство на земле погибнет вместе с нами.
— Нет, Зарема, они будут не такими, как мы. Однако они обретут силу, равную чародейской. Ту силу, которую уже начинает ощущать в себе Владигор. Я не знаю, как и почему он возродится в иных столетиях, на других витках Времени, но это произойдет. Впрочем, не он один столь высоко отмечен богами, у каждого мира были и будут свои Стражи… Мне выпало счастье отыскать этого мальчика, когда казалось уже, что нет никакой надежды. Теперь я счастлив вдвойне, поскольку вижу его судьбу неразрывно связанной с грядущим величием Синегорья!
Белун говорил с воодушевлением, которого Зарема давненько в нем не замечала. Он и выглядел необычайно бодрым, даже помолодевшим. Если бы она не знала, что чародей весьма осторожен в выборе послеобеденного вина, то решила бы, что старик выпил не менее трех кубков крепкого ладанейского… Его азарт и вера оказались заразительными. Зарема выпрямила спину, гордо подняла седую голову, глаза ее заблестели.
— Что ж, собрат, ты сумел если и не слишком обнадежить, то хотя бы примирить меня с неизбежностью наступающих перемен… А сейчас, — вдруг продолжила она, — неплохо бы угоститься напитком, который дает тебе силы и удивительное долголетие. Как считаешь?
Чародей в ответ прищурился, чуть подумал, а затем встал и быстро шагнул к стене. Мимолетно коснувшись ладонью одной из каменных плит, он распахнул скрытую за ней глубокую нишу, не глядя сунул руку и тут же извлек наружу узкогорлый глиняный сосуд, Зарема с интересом следила за его действиями.
Белун между тем достал серебряные бокалы и, подойдя к небольшому столику возле окна, жестом пригласил Зарему последовать его примеру. Откупорив сосуд, он наполнил бокалы густой золотистой жидкостью.
— Итак, сестра, за что ты хочешь поднять бокал?
— За что? Думаю, пока рано пить за исход, каким бы он ни был, а самое время — за дорогу, которую должен найти Владигор!
— Прекрасно, — кивнул чародей. — За дорогу, ведущую к свету!..
Едва пригубив бокал, Зарема недоуменно вскинула глаза на старика:
— Но это же…
Белун, не сдержавшись, громко рассмеялся:
— Ну конечно, замечательное вино, приготовленное на южных берегах Аракоса! А ты хотела чего-то другого? Если хочешь, могу предложить ароматное таврийское, сладкое венедское или очень своеобразное киммерийское, настоянное на редких горных травах. Правда, я предпочитаю именно это южное, солнечное вино, поскольку в нем всегда ощущается горьковатый привкус полыни. Ты не находишь?
— Я нахожу, старый прохиндей, что ты вновь меня облапошил! Словно и не понял, о чем речь шла. Или не слышал, как все вокруг судачат о волшебном Напитке бессмертия, который будто бы тебе сами боги подарили? Раньше я не верила подобным слухам. Но после того как в магическом круге ты выставил сильнейший заслон попыткам Овсеня узнать секрет необычайного долголетия, сокрытый в глубинах твоего подсознания, я стала подозревать, что Напиток богов все-таки существует.
— Ты ошибаешься, Зарема, — коротко ответил Белун. Хотя слова были произнесены вполне учтиво, даже мягко, а сам чародей продолжал улыбаться, на Зарему словно ледяным ветром пахнуло. Она мгновенно поняла, что никогда больше не станет спрашивать Белуна о его бессмертии…
— На все ли твои вопросы я ответил? — выдержав долгую паузу, спросил чародей.
— Прости, Белун. Любопытство мое действительно сейчас неуместно, — вздохнула Зарема. — Вино, что ли, в голову ударило?.. Однако еще об одном я хотела спросить.