Он похлопал по деревянной кобуре двадцатизарядного «Стечкина».
Смышленый малец оказался. Я его при кухне оставил, хотел в Московское общевойсковое училище послать, а теперь видишь, как все оборачивается: и дружба с Анголой умирает, и Союз разваливается
А что у него за имя такое странное? Оно ведь явно не ангольское?
Колосков снял фуражку и почесал в затылке.
Вообще-то его Хамусум зовут Это я так, шутейно, для краткости. Пойдем, территорию посмотрим
Территория выглядела бедненько, чтобы не сказать убого: несколько сборно-щитовых домиков, большие палатки с задранными пологами, утоптанная земля вместо асфальта. Колосков гордо показывал рукой штаб, плац, учебные классы, казармы, полоса препятствий, стрельбище
А вот наш огород! Почва здесь плохая, так мы торф с песком перемешали, и нормально и картошечка растет, и помидорчики, и огурцы. Правда, вкус не тот, что дома. А вот наш радиоцентр!
Радиоцентр представлял из себя палатку с допотопной зеленой рацией «Эфир» такими пользовались в войну белорусские партизаны. Сейчас у ключа сидел анголец в наушниках, испуганно вскочивший при нашем появлении:
Господин фельдмаршал, никаких сообщений нет, падла буду!
Ладно, продолжай слушать, благосклонно махнул рукой Колосков, и мы двинулись дальше.
На центральной площади стояла знакомая гипсовая фигура в знакомой позе с вытянутой вперед рукой, явно указывающей правильный путь угнетенным пролетариям. Но в общем облике вождя мировой революции было что-то непривычное.
Я присмотрелся. Негроидное лицо, короткие, курчавые волосы
Кто это?!
Колосков опять махнул рукой.
Местный лидер. Душ Сантуш.
А почему
Он повторил жест.
Привезли готовый памятник, только голову поменяли. Проще и быстрее.
Я обратил внимание, что в городке чисто, чернокожие солдаты опрятны, они издали переходят на уставной шаг и по всем правилам отдают честь.
Вижу, у вас дисциплина на уровне, товарищ полковник.
Колосков довольно хмыкнул.
Это точно. У меня всего два воспитательных упражнения, но очень эффективных.
Интересно. Это какие?
Номер один и номер два. Номер один стоять на плацу с поднятой под прямым углом ногой. А я рядом хожу, с бамбуковой палкой, чтобы не опускал. Пять, десять минут, больше не выдерживают.
Полковник замолчал.
А номер два?
Да почти то же самое. Только на голове у него стакан.
Стакан?
Ну да. А в стакане граната без чеки. И стоит он не здесь, а вон там, на стрельбище, чтобы рядом никого не было Да ерунда это все. Пойдем лучше в столовую, пообедаем.
Офицерская столовая располагалась на открытой площадке под навесом. Вокруг было много ангольцев в древней советской форме не хватало только «треугольников» и «кубарей»[4] в петлицах. Впрочем, судя по возрасту и манерам командиров, им бы подошли, в основном, «шпалы».[5] Колосков весело здоровался с каждым за руку.
Здорово, Абраша! Ты когда двести кванз[6] вернешь? Уже неделя прошла!
Здорово, Абраша! Ты когда двести кванз[6] вернешь? Уже неделя прошла!
Скоро, господин фельдмаршал, виновато кивал черный «Абраша». Очень скоро.
А ты, Мойша, свой батальон совсем распустил! Не уложитесь в норматив не обижайся!
Уложимся, господин фельдмаршал, падла буду! приложил руку к груди черный «Мойша».
Протягивая руку, и «Абраша», и «Мойша», и другие ангольские командиры левой ладонью прикрывали пах, словно игроки «стенки», когда бьют пенальти.
Зачем они это делают? улучив момент, спросил я.
Колосков пожал плечами.
Не знаю. Какой-то отсталый местный обычай.
Но в следующую минуту я получил ответ на свой вопрос. Грузный, солидного вида анголец, здороваясь, проигнорировал «местный обычай», и Колосков тут же с оглушительным смехом схватил его левой рукой за промежность.
Не зевай Борух, а то без яиц останешься!
Скрывая болезненную гримасу, «Борух» тоже пытался улыбнуться, но выходило это у него с трудом.
Пойдем, наука, а то нам и пообедать не дадут, Колосков увлек меня к столику в углу. На нем лежали ножи и вилки, салфетки, стояла вазочка с хлебом и два стакана компота. Хотя вся веранда была переполнена, этот столик почему-то никто не занимал.
Пей компот, наука! Водку будем вечером, после службы!
Полковник залпом выпил свой компот. Соседние столики стремительно пустели. Чернокожие офицеры оставляли недоеденные тарелки и быстро шли к выходу.
Что случилось? удивился я. Куда они все уходят?
Аккуратно вытряхнув на асфальтовый пол последние капли, Колосков буднично вытащил из кармана гранату «Ф-1», вставил в стакан и сдвинул его к самому краю. Теперь опустела половина веранды, у выхода возникла давка.
Да потому что серливые! раздраженно объяснил он. Ты посмотри, сегодня я даже чеку не снял, а они все равно убегают! Ну, как с ними воевать?
Я молчал, ибо не знал, что ответить.
В восемьдесят пятом похожая история была, полковник доверительно наклонился. В порту Луанды заминировали немецкий сухогруз с боеприпасами: десять тысяч тонн представляешь? Вторая Хиросима! Только, к счастью, из четырех мин взорвалась лишь одна, и детонации не произошло Так эти обезьяны все намылились из города, вот как сейчас
Он показал пальцем на толпящихся у выхода ангольцев.