Стоп! вдруг сказал Сергеев. Не хватает пяти «идашек».[12]
Да брось ты, устало отмахнулся сдающий лодку каперанг Васильков. У нас всегда так было. Полный экипаж в море никогда не выходит. Вот сейчас старший торпедист в госпитале, с сотрясением мозга. Говорит сорвался с трапа. А особисты подозревают, что его по голове ударили. Может, снимут подозреваемых
Это не разговор, жестко сказал Сергеев. Речь ведь не о коробке макарон.
Да перестань! Если к такой ерунде цепляться, то никогда корабль не примешь!
«Ида» не ерунда. От него жизни зависят. Я акт не подпишу.
Пока «головы» спорили, «пальцы» проверяли приборы на своих постах, «драили медяшку», принимали на борт продукты, питьевую воду, горючее В торпедном отсеке было душно, сильно пахло машинным маслом. Двое матросиков из прошлогоднего призыва тихо переговаривались.
Врачи сказали, Конь полмесяца пролежит, сказал Терехин, замеряя вольтметром аккумулятор очередной торпеды. А через два у него дембель. Хорошо бы уйти в «автономку» месяца на три, тогда мы разойдемся
Да, иначе эта отмороженная скотина тебя прикончит, кивнул Ивашкин. Как ты вообще решился его отоварить?
А что было делать? Лизать ему ботинок?! Ключ под руку попался, а он не ожидал
Хорошо, что он тебя не заложил. В благородство играет, тварь!
Да нет, благородство тут ни при чем, Терехин отложил вольтметр, Он же приблатненный. А у них закладывать нельзя. Надо самому мстить Меня и так особист два раза опрашивал. Я ни есть, ни пить не могу
Работа в отсеках продолжалась.
За 19 дней до дня «Ч».
Джунгли Борсханы. Поселок аборигенов
Проснулся я от солнечных лучей, проникших в «рот дома». Так нгвама называли дверь точнее, широкое входное отверстие, отдаленно напоминающее арку. Пока я не мог разобраться, на каком языке они говорили: сесото, хауса, суахили, банту Да это и не имело практического значения в Африке более восьмисот языков, и ни одного я толком не знал.
«Храбрость это терпение. Терпение в опасности это победа». В связи с чем, интересно, афоризм Тамерлана оказался первым, на что наткнулось моё тяжело вплывающее в реальность сознание? Глаза открывать не хотелось, но присутствие рядом посторонних людей ощущалось настолько явственно, что пришлось напрячься и разлепить веки. Взгляд упёрся в травяной потолок. Осторожно повернул свинцовую голову. Вокруг плотным кружком сидели на корточках восемь-десять жутко раскрашенных, шрамированных, татуированных женщин, которые завороженно рассматривали мой пах.
«Храбрость это терпение. Терпение в опасности это победа». В связи с чем, интересно, афоризм Тамерлана оказался первым, на что наткнулось моё тяжело вплывающее в реальность сознание? Глаза открывать не хотелось, но присутствие рядом посторонних людей ощущалось настолько явственно, что пришлось напрячься и разлепить веки. Взгляд упёрся в травяной потолок. Осторожно повернул свинцовую голову. Вокруг плотным кружком сидели на корточках восемь-десять жутко раскрашенных, шрамированных, татуированных женщин, которые завороженно рассматривали мой пах.
Большой Бобон заминале! Большой Бобон минарандо! шумно отреагировали они на мое пробуждение.
Стряхивая липкие остатки болезненного сна, я резко сел и обнаружил, что на мне ничего нет. То есть совершенно ничего ни одежды, ни даже полученной по заслугам красивой палочки-выручалочки. Весталки племени нгвама тоже не были отягощены одеждой и в упор целились в меня из-под расставленных коленей темными жерлами портативных крупнокалиберных гаубиц. Что это с ними?! Воспетые в «Камасутре» «нефритовые ворота» как будто перенесли попадание фугасного снаряда! Неужели так выглядят жертвы варварского обряда обрезания?!
Взаимное рассматривание затянулось. Потом ко мне протянулись восемь темных рук. Без маникюра, но в волдырях, москитных укусах и расчесах.
Большой Бобон минарандо
Инстинктивно отпрянув и прикрывшись шортами, я сердито закричал:
Уходите! Все на улицу! Быстро! Долой!
На каких языках я это кричал, потом мне вспомнить не удалось. Но тон, даже в цивилизованном обществе, почти всегда бывает красноречивее слов. Женщин как ветром сдуло!
А я невольно предался философским размышлениям, которые всегда сопутствуют плохому настроению.
Жизнь быстротечна, и все в ней относительно. Для кролика даже десять минут большой срок, а для меня десять дней мгновенье Но при чем здесь кролик? Ах, да И пушистый длинноух, и я интенсивные производители. Кролику хорошо: он занимается этим для собственного удовольствия, а на меня возложено решение демографических проблем племени нгвама Только позавчера вечером, на базе, перед сном я вспоминал дежурных подруг в Москве, размышляя, которой позвонить сразу после возвращения. Сейчас же меня жаждет целая толпа женщин, а я не могу без содрогания думать о своей ответственной задаче.
«То взлет, то посадка, то снег, то дожди» закрутился в памяти мотив давней песни.
Действительно, взлеты чередуются с посадками, а то и падениями! Только вчера утром я, принимая душ, решал ждать ли плотного завтрака или перекусить фруктами и лететь налегке, а уже вечером как следует отметить выполнение задания, пусть даже в компании с Колосковым. В конце концов обошелся чашкой кофе с шоколадными галетами да парой бананов. А теперь сам превратился в законсервированный на десять дней праздничный обед племени нгвама