Гхай натягивал лук, заступив за него ногой и уперевшись одной из налучин в землю. Я тоже скинул с себя все лишнее, подождал, пока Гхай проверит, как села тетива, и сказал: «Двинулись!»
Эльф догнал нас примерно через четверть часа. Обогнал, словно мы не бежали изо всех сил, и встал на дороге.
– Чего ещё? – спросил Гхажш, задыхаясь от быстрого бега. – Азогх передумал?
– Нет, – качнул головой корноухий. – Он отправил меня за вами.
– Он хотел что-нибудь передать?
– Да. Он сказал: «Провиден, но не предначертан путь. Извилиста тропинка».
– Что это значит?
– Он не говорил. Он сказал передать это дословно.
– Всё? Или ещё что-то?
– Он приказал мне идти с вами.
– Ясно, – Гхажш немного помолчал. – Тебе нужно оружие?
– Если бы лук… – задумчиво отозвался эльф.
– Отдай ему лук, – приказал Гхажш Гхаю.
– Ещё чего, – возмутился Гхай. – Стану я всякому гхаме свой лук отдавать. Перебьётся.
– Кому сказал, отдай! – прикрикнул Гхажш. – В его руках от лука больше пользы будет.
– Не дам! – набычился Гхай. – Не для него лук делан. И не ори на меня! Ты больше не начальник, ты мне приказывать не можешь.
– Да-а? – удивлённо протянул Гхажш. – А кто же тебе может приказывать?
– ОН! – Гхай ткнул пальцем в мою сторону. – Забыл, что азогх сказал? Он теперь для нас всех начальник. Прикажет – отдам. А ты не можешь приказывать.
– Он прав, – кивнул Огхр. – Теперь Чшаэм решает и приказывает.
Гхажш только руками развёл: «Решай!» «Отдай, пожалуйста, – сказал я Гхаю и спросил у эльфа. – Кинжал нужен?» Эльф кончиками пальцев нежно погладил тетиву, проверил ногтем заточку налучных крючьев, вынул из колчана и осмотрел одну из стрел. «Пожалуй, нет, – задумчиво произнёс он. – Я думаю, что немного позже кинжал для меня найдётся».
Потом ещё некоторое время ушло на препирательство по поводу того, кто должен бежать впереди, потому что Гхай не желал бежать перед эльфом. Он ему не доверял. Я спорить не стал и просто побежал первым сам. Эльф – за мной, а за ним и все остальные.
Возможно, это спасло нам жизнь.
В повисшей в недвижном утреннем воздухе пыли видно было недалеко, и королевских стрелков Гондора я увидел, когда до них оставалось меньше полусотни шагов. Ватага в добрых четыре десятка человек внезапно вывернула из-за какого-то бугра. Они бежали по нашему следу. Нам навстречу. Заметив нас, они что-то закричали, на ходу обнажили короткие прямые мечи и ускорили бег. Я отбросил в сторону ножны кугхри и пригнулся, выбирая кого встречать первым. Но кто-то маленький внутри меня понял, что сейчас мы умрём.
А потом зазвучала музыка эльфов.
Тетива лука под пальцами эльфа пела печальную мелодию, и стрелы подсвистывали свои ноты протяжно и грустно. До нас не добежал никто…
Последний стрелок, Верзила, удивительно похожий на бородача, пристававшего ко мне в «Глухом кабане», остановился в двух шагах от нас. Он открыл рот, быть может, собираясь сказать «Сдаюсь!», но в это мгновение в кадык ему по самые перья вошла стрела. Стрелок замер. На вышедшем из затылка острие нелепо закачалась маленькая круглая шапочка. Труп постоял немного, глядя мимо меня выпученными глазами, и рухнул ничком. Только пыль поднялась, накрывая бьющиеся в агонии тела, серым равнодушным облаком.
– Мам-ма моя… – раздался за моей спиной ошеломлённый шёпот Огхра.
– Ты… Слышь? Я не знаю, как тебя по имени, – сказал сдавленный голос Гхая. – Ты бы меня потом поучил, чтобы вот так, с музыкой…
– Это несложно, – ответил корноухий эльф, поднимаясь с колена. – Надо просто упражняться с луком каждый день. Не меньше часа. Две с половиной тысячи лет.
– А-а… – протянул жалобно Гхай. – А быстрее нельзя?
– Не знаю, – сказал эльф. – Меня в молодости учили так. Надо сменить лук. Этот теперь может сломаться при каждом выстреле. Удивительно, что он выдержал столько.