– И для этого ты вырядился в чадарианские одежды?
Айдан раздраженно кивнул головой:
– Ты лучше меня знаешь, что с племенными охотниками чадарианские торгаши никогда не ведут себя честно.
Валориан подавил в себе раздражение. Не было смысла пытаться внушить Айдану, что он поступал плохо, потому что он никогда не слушал никого, кроме себя. Он был очень упрям, настойчив и, на свое счастье, умен.
Он больше всего на свете обожал ездить в чадарианскую столицу Актигориум, переодевшись торговцем, чтобы узнать последние новости и продать что-нибудь, а может, обменять или украсть. Это было очень опасно, потому что если бы солдаты Тарниша заподозрили его в чем-нибудь, они бы немедленно поймали и избили бы его до смерти, а потом подвесили бы его тело на всеобщее обозрение на главной стене городской крепости. Но вся проблема была в том, что Айдан был крайне ловок и удачлив. Он бегло говорил на чадарианском диалекте и мог легко сойти за своего, к тому же он великолепно умел маскироваться. Несколько раз он вовремя предупреждал свой клан о предстоящих набегах сборщиков податей Тирраниса и привозил с рынка много вещей, которые племя было не в состоянии сделать само.
Валориан никак не мог понять той странной притягательности, которой обладал для Айдана город. Сам он ненавидел толпу людей, узкие улочки и постоянный шум, хотя и не мог не отдать должное талантам своего брата.
Валориан решил сменить тему.
– Зачем козлята?
– Линна просила. Считается, что у них очень мягкая длинная шерсть, когда они вырастают. Она хочет попробовать использовать ее для вязания.
Несмотря на то что в голосе Айдана слышалось недовольство от того, что он должен был перевозить козлят, Валориан понял, что его брат был горд. Линна была его невестой и считалась лучшей вязальщицей в племени.
Полуобернувшись в седле, Айдан проговорил:
– Я слышал, что через несколько дней нам может нанести визит Сергиус. Похоже, что нам грозит дань генералу Тирранису.
Валориан с трудом подавил вырвавшийся из груди стон. Меньше всего на свете в данный момент он хотел бы спорить с Сергиусом Валентиусом о налогах, которые его семья все равно не могла уплатить.
Некоторое время они мирно ехали вперед, углубляясь все глубже и глубже в холмы. Долина постепенно сужалась, и холмы становились выше. Чувствуя облегчение от того, что он уже почти был дома, Валориан наслаждался видами родного пейзажа с радостью, неведомой ему ранее. Обычно же он с трудом выносил эти каменные стены, ограничивающие долину. Зимой здесь было холодно и сыро, в долине росло слишком много деревьев и было мало корма для лошадей, а почва почти повсеместно состояла из камня, поэтому он чувствовал себя здесь неуютно. Но, с другой стороны, холмы предоставляли великолепное укрытие от зимних ветров и пока что неплохо хранили их от тарнишей.
Однако скоро семья снимется с места. Как только на свет появится последний весенний приплод у скота, семья отпразднует Праздник Рождения, вознося хвалу богине Амаре, а затем соберет свои шатры и палатки, сгонит скот в стадо и поднимется выше в горы на летние пастбища.
Валориан предположил, что их переход может произойти быстрее, чем прежде, потому что за время его отсутствия весна высоко продвинулась в горы. За долгие дни бесконечного дождя весь снег был смыт из долины, и теперь благодаря теплу солнца долина покрылась толстым ковром зеленой травы и вьющихся растений. Везде, где только падали лучи солнца, виднелись белые, голубые и розовые головки полевых цветов.
Неподалеку Валориан уже видел то место, где ручей резко поворачивал вправо, огибая выступ скалы. За этим выступом долина расширялась в овальный луг, довольно ровный и покрытый травой.