И так, Альдонза остановилась у странного тупика, который час?
Секундочку, Иван Эдуардович поднёс часы на свет, 8 утра доходит.
Это по Каиру? Вскинула брови Альдонза, тот кивнул, так..Тогда в Мексике Двенадцать ночи.
Мы пришли к выходу? С надеждой спросил Лёша.
Да вот пришли, Альдонза осторожно ощупала блоки, просто сейчас мы выйдем на улицу, и не хотелось бы привлечь внимание жителей.
А тут нет охраны с автоматами? С усмешкой спросил Эдвин, но Альдонза проигнорировала его.
Она провела рукой по внутренней стороне блока, после чего что-то сказала и лёгким движением отодвинула блок в сторону.
Она провела рукой по внутренней стороне блока, после чего что-то сказала и лёгким движением отодвинула блок в сторону.
Я лезу первой, серьёзно сказала она, затем вы, след в след, и очень аккуратно.
Блок открывал вид на тёмное звёздное небо, луна слабо освещала тучи, которые сгустились над Мехико. В нос Эдвина ударил чистейший воздух улицы. Пускай ветер ворвался через открытый блок, пускай ему стало очень холодно, но он был невероятно счастлив.
Мы на самом верху? Спросила Эллен, она вглядывалась в только что открытое окно, её волосы развевались на ветру, это же ступенчатая пирамида?
Именно, подтвердила Альдонза, идите за мной.
Она пролезла через небольшое отверстие, где ещё недавно стоял внешний блок пирамиды, поправила свою белую сумочку, и, не оборачиваясь назад пошла вниз по широким ступенькам.
Да, с тяжестью сказал Низам, протискиваясь через открывшийся проём, тут спускаться гораздо легче, чем в Каире.
Было уже очень сильно темно, фонарей по близости не было, только звёзды и луна освещали им дорогу. Ветер был очень сильным и холодным, но только Эдвин и Эллен могли поистине оценить вкус свободы. Они шли между кустарников, что росли неподалёку, было ощущение, что Альдонза специально ведёт их такими путями, чтобы их никто не видел. И действительно, вид у них был странный: Альдонза шла впереди очень аккуратно, как будто опасалась, что её заметят. Её чёрное облачение ничуть не испачкалось. Следом шёл Иван Эдуардович в синем костюме и рюкзаком с приборами и очень внимательно изучал окрестности пирамиды и сами кустарники, которые он, как оказалось, никогда не видел. «Это же огромный опыт!» то и дело восклицал он, вглядываясь в удаляющуюся пирамиду. За учёным шёл гид, арафатка его была вся в крови, поэтому он нёс её в руках. Волосы у него на голове были весьма короткие и чёрного цвета. Низам ничего не говорил, он только шёл вперёд. Поодаль от гида шёл Лёша с разорванной одеждой, он то и дело что-то говорил. Его весьма не коробило, что он находится в незнакомой стране, что он ранен, что Низам говорил про какое-то прошлое. И замыкающими шли Эдвин и Эллен. Они больше не говорили про их личные дела, казалось, они оба про это забыли. Эллен снова стало холодно, она укуталась в кофту, но это не помогало. Эдвин был весь мокрый, и это было хорошо заметно, но холодно ему не было. А Эллен была в одежде не по размеру, и все с рюкзаками довольно странная картина для двенадцати ночи.
А куда мы идём всё-таки? Полюбопытствовал учёный.
Нам нужен привал, коротко пояснила Альдонза, не оборачиваясь.
Мы поедем в гостиницу? Спросил Лёша.
Но Альдонза только хмыкнула:
Лучше, потом увидите.
Они вышли на дорогу, где изредка проезжали автомобили, и так же изредка горели фонари.
На обочине трассы стояли деревья, обочина была вся в камнях, что идти по ней было крайне тяжело.
В такое время суток на автобусе не поедешь, Альдонза подняла руку, чтобы остановить машину.
Рядом с ней стояли все остальные, они искренне не понимали, куда она их везёт. Машин и так было крайне мало, за минуту проезжало порядка двух, и те не останавливались. Картина была весьма весёлая: шесть человек стоят ночью на обочине, каждый по-своему в странном одеянии, с рюкзаками и торчащей с них аппаратурой.
А далеко нам ехать? Спросил Лёша.
Километров 50 до города, и там ещё километров 10. Она невесело вздохнула, часа через три должны быть на месте. Вот только бы машину поймать.
Они стояли так, может, минут двадцать. Машин становилось всё меньше и меньше, но буквально в полвторого ночи к ним подъехала небольшая синяя машина.
Вам докуда? Спросил мужчина у мексиканки, на непонятном для других языке.
Альдонза перешла с английского на мексиканский:
До парка Аламеда довезёте?
Конечно, но водитель обогнул компанию взглядом, вас шестеро, а ко мне в машину влезут четверо, ну максимум пятеро.
Альдонза перевела это оставшимся и было решено, что Эллен, Альдонза, Эдвин и Низам едут на этой машине, а за Иваном Эдуардовичем и Лёшей этот водитель подъедет через часа два.
Низам, садись вперёд, Альдонза решала по принципу, что бы как можно лучше их укомплектовать, так как Низам был самый крупный из них всех. Эллен, Эдвин и я сядем назад.
Но как только они сели, выяснилось, что Лёша тоже влезет, оставлять его было нежелательно, так как он всё же был ранен. И ему стоило бы поставить антибиотик. Иван Эдуардович закинул свой рюкзак с приборами в багажник и сказал: