— Идиотка! Дура набитая! Кой черт понес тебя шляться по ночному порту!
— Кретин! Кто тебя просит лезть не в свое дело! Разве не ясно — я бы и сама справилась!
— Ты сломала мою шпагу!
— За каким чертом ты за мной ходишь!
— Девчонка!
— Болван!
— Сеньорита, я вынужден с прискорбием отметить, что ваш отец, будучи человеком сомнительной профессии, привил Вам дурные манеры!
— С каких это пор управление островами от имени Ее Величества стало сомнительной профессией? Со своей стороны, сеньор, вынуждена конс-та-тировать, что ваш батюшка не только не привил вам хороших манер, но даже не научил держать в руках шпагу!
Ничего более ужасного Диего не слышал за всю свою жизнь. А тут еще шпага! Он обреченно поднял обломки длинного шестигранного клинка и провел пальцами по гравировке — «I Toled fesit». В темноте гравировки не было видно, но Диего знал, что буква «s» на клейме слегка перекошена. Раньше его это огорчало. Девчонкам не понять. Первое в его жизни настоящее боевое оружие. Драгоценный толедский клинок. Стало так тоскливо, что не хотелось даже ругаться.
Наконец он счел, что ему удалось взять себя в руки.
— Сеньорита, я никогда не осмелился бы нарушить ваше уединение, если бы не это письмо, которое мне было поручено вам передать. Теперь, поскольку поручение выполнено, я испрашиваю вашего разрешения удалиться! — и он чопорно поклонился.
Напрасно надеялся.
— Неужели, сеньор, ваше благородство позволит вам бросить беззащитную девушку одну в ночном городе? — с не менее чопорным реверансом отвечала Бесс.
Диего сдался. Отряхнув, как мог, шляпу и камзол, он по всем правилам этикета предложил Бесс руку и повел ее к выходу из лабиринта.
Некоторое время они молчали — оба еще не успели остыть. Наконец Бесс, как бы оправдываясь, произнесла:
— Дядюшка Нэд — это бывший лейтенант моего отца — всегда говорил мне, что девушку никто не обидит, если она сама этого не хочет.
— Так значит, именно сегодня вам хотелось чего-нибудь необычного.
— Но раньше никто не пытался меня обижать!
— Ну еще бы! Только не стоит забывать, сеньорита, что здесь вы уже не дочь всемогущего губернатора. Не будет ли дерзостью с моей стороны — просить разрешения в следующий раз сопровождать вас? Я просто о-бо-жаю приключения подобного рода. А вот и дом моего дядюшки. Ну и влетит же мне сейчас!
Дон Иларио нервно расхаживал по веранде.
— Неужели три часа тебе понадобилось, племянник, чтобы дойти до порта и обратно! — напустился он на Диего. — Что вы там, в Картахене, ходить разучились? И в каком ты виде! И… — не соблаговолишь ли ты представить меня сеньорите?
* * *
Позже они разговаривали на открытой веранде, наслаждаясь теплым вечерним воздухом.
— А потом, после того, как мой отец ремонтировал свой корабль в Пасти Дракона, вы встречались с ним? — с любопытством спросила Бесс.
— Разумеется, и неоднократно. Несколько месяцев спустя я встретился с ним недалеко от Эспаньолы. Наши маневры отняли несколько часов. В конце концов Блад сбил фок-мачту моего галеона, и я приказал спустить флаг.
— Вы сдались?! — с негодованием воскликнул Диего.
— Обстоятельствам, мой мальчик. А ты хотел бы, чтобы я дожидался абордажа с сомнительным исходом? После этого мы пообедали.
— Что?!!
— Уверяю вас, дети, многочасовые маневры разжигают зверский аппетит. Да и потом — Блад, конечно, снял с моего корабля все ценности, но меня, по старому знакомству, отпустил без выкупа. Он сказал, что удовольствие пообедать со мной — уже достаточная плата за мою свободу. Ну а я сказал ему, что удовольствие отобедать с ним я ценю еще выше — если судить по результатам боя.
— Господи! Я никогда бы не подумал, что…
— Смелей, племянник! Что два таких идиота могут оказаться в море одновременно? Я бы и сам не поверил.