Ушам своим не верю! восклицал Клад Мельхиор, меряя шагами учительскую. Даниил всегда был таким тихим, таким послушным. У меня три дочери, но своих девчонок я бы с радостью променял на одного такого сына. Я диву давался, насколько он всегда был спокоен...
В тихом омуте черти водятся, вкрадчиво молвила завуч.
Да-да, но все-таки не могу поверить! На каникулах он был таким... таким обыкновенным! Рассказывал, как ему понравилось в МИФ... Упоминал новых друзей...
Я кашлянул, привлекая к себе внимание.
Извините, что вмешиваюсь, сказал я, но на каникулах ваш племянник не ловил... м-м... бабочек?
Вы имеете в виду того воловьего глаза? повернулся ко мне Клад. Он говорит, что нашел его на чердаке. В паутине. А что?
Для настоящего мага значение имеет каждая мелочь, ибо через них иной раз тонкий мир и сами боги подают нам знаки. Но я покачал головой.
Ничего. Просто я давал задание привезти какое-либо животное, и Даниил привез бабочку. Мне показалось, что...
Да-да, насекомое очень необычное. Но в школе Полых Холмов их учили специально приручать некоторых животных.
Понятно, кивнул я и отошел.
После уроков все собрались в учительской. Из Комнаты Без Углов привели Даниила. Увидев мальчика, я даже вздрогнул он выглядел настолько беззащитным, что у меня сжалось сердце. Глаза его покраснели, и веки вспухли видимо, он долго плакал. Его поставили в центр пентаграммы, начерченной специально для этого случая. Он стоял там, опустив голову, только время от времени всхлипывал.
На днях произошел возмутительный случай, сама себе предоставила слово дама Морана. Ученик Мельхиор совершил нападение на преподавателя! В нашей Школе запрещены темные искусства. По крайней мере, их не проходят специально. Для этого есть особые учебные заведения для трудновоспитуемых магов. После того как Британские острова были переведены на особый режим, мы рискнули принять нового ученика. И вот результат. В течение долгих лет Школа МИФ была идеальной в плане дисциплины. Единственное исключение некая Женевьева фон Ньерд, отъявленная хулиганка, преступившая закон. Большинство педагогов помнит, чем она кончила, ее казнили! Во время Восстания Белого Мигуна!
Я вздрогнул, как от пощечины завуч говорила о моей матери. Не знаю, знала ли она, что я сын этой хулиганки и преступницы, но в тот миг я возненавидел даму Морану всеми фибрами души. И пусть я не помнил ту, что дала мне жизнь, но она меня родила. И ее не казнили она сама ушла из жизни, не в силах смириться с поражением.
Я почувствовал на себе взгляд, повернул голову и встретился глазами с Черным Вэлом. Зелейник сидел в дальнем углу, у двери, полускрытый выступающей стенкой камина, но я видел, как он тискает в ладони рукоять одного из своих стилетов. И я бы не удивился, если бы он вдруг метнул его.
Дама Морана тем временем метала громы и молнии.
Кто-то скажет подумаешь, один-единственный знак! распиналась она. Но этот знак может привести мальчика на дорогу преступлений, а затем и на эшафот. Ты подумал, Мельхиор, куда ты катишься? Ты подумал о своих родителях? Мы знаем, что они были сектантами во времена Белого Мигуна. Их приговорили к стиранию магии. Ты должен был всю свою жизнь положить на то, чтобы доказать личным примером, что они раскаялись. Ты должен был своим поведением вернуть родителям доверие общества. На тебе лежала огромная ответственность. А ты? Подумал, что родители мертвы и можно катиться по той же дорожке, по которой однажды прошли они? Ты хочешь, чтобы потом о тебе говорили: «Вот Даниил Мельхиор, сын сектантов-преступников. Он такой же, как его родители. Значит, и другие дети сектантов тоже преступники!» Ты хочешь, чтобы пострадали сотни и тысячи невинных детей? Хочешь, чтобы их сажали в тюрьму и стерилизовали, отнимая магию? Ты этого хочешь? А может быть, ты заглядываешь куда-нибудь подальше? Может быть, ты сам метишь в новые Белые Мигуны?
Достаточно, дама Геррейд, пристукнул копытом мессир Леонард. Вы слишком строги к мальчику.
Возможно, сухо кивнула завуч. Я беспокоюсь о репутации школы... Но, может быть, я впрямь чересчур пристрастна. Может быть, у кого-нибудь из моих коллег есть другое мнение?
Вопрос прозвучал таким грозным тоном, что я не удивился, когда слово взяла Лилита.
Он хотел меня убить! воскликнула она, патетически воздевая руки. Да, я понимаю, что в его прежней школе магию стихий проходят на последнем курсе, и Мельхиору было трудно сразу разобраться в предмете. Я понимаю, что могла оказаться плоха как педагог и не нашла путь к его сердцу, но убивать-то зачем?
Ай-яй-яй, Даниил, поддержала ее дама Труда, посверкивая стеклышками очков. Ваш дядюшка был в свое время таким старательным учеником, а вы... Что из вас вырастет?
Внешность лишь маска, за коей скрывается суть! изрекла Маска. Коль маску ты надел, знать, есть тебе что скрывать! Какие бездны таятся в тебе, мой мальчик? Какие чудовища живут на дне твоего разума? Сколь глубок его сон? И не пора ли проснуться?
Быть может, через очищенье ты обретешь души спасенье! поддержала ее Сирена.
Страдания должны возвысить душу, поднять ее из бездны к свету дня! закончила эта парочка чуть ли не хором.