— Нет, у нас все действительно спокойно.
— А как относился к вам Кузо?
— О, временами он бывал суров. Сам знаешь, у меня не все и не всегда вовремя и хорошо получается.
— Ага.
— Однако в последнее время все было не так уж и плохо.
Релкин взглянул на виверна и заметил в его глазах проблеск веселья. Курф явно приукрасил правду. Ну, что ж, Релкин ожидал, что дела могли обстоять и намного хуже. Но вот состояние джобогина по-настоящему расстроило его. По крайней мере, хорошо хоть, что дракон не получил серьезных ран и не подхватил никакой инфекции.
— Ладно, я вернулся. Прошло много времени, слишком много, но я так рад, что вернулся сюда. Клянусь Богами, это и впрямь здорово.
Курф слегка нахмурился. Пусть он и не слишком хороший драконир, но он все же достойный почитатель Великой Матери, как, впрочем, и большинство других молодых людей, а релкинские взывания к Старым Богам коробили добропорядочных верующих.
Релкин этого не заметил, да он и не больно волновался на этот счет. Он давно уже понял, что Боги, все Боги, были капризными, по крайней мере, когда дело касалось именно его.
Базил хранил молчание. Он не собирался хвалить работу Курфа, но не собирался и жаловаться, хотя оснований для этого было предостаточно.
Курф с заметной нервозностью потер руки.
— Ну, я тут пока упакую свои вещички и переберусь в какое-нибудь запасное стойло.
— Извини, Курф, тут уж ничего не поделаешь.
Релкин поставил на полку свой мешок.
— Я собираюсь предложить взять немного пивка, — сказал Курф, уже выходя из стойла.
От этого предложения глаза дракона тут же загорелись.
— Было бы хорошо опять попеть со всеми вами вместе.
— Да, и я того же мнения, — пробормотал Релкин, в то время как в уме уже перебирал, что ему надо будет сделать в ближайшее время, чтобы привести все в норму. Позаботиться о ране на бедре, затем вычистить Базилу шкуру и уж только после этого разобраться с джобогином. Но он понимал, что будут говорить в эскадроне, если он вдруг отклонит приглашение выпить; особенно сегодня.
В срочном порядке была организована вылазка в Легионере кий погребок. Альсебра, Гриф и Честер большинством были выбраны для того, чтобы доставить бочонки в Драконий дом, так как, пустив шапку по кругу, они набрали на три бочонка Настоящего пива Легионеров.
Три бочонка — только-только, чтобы хватило, ибо десять томимых жаждой вивернов могли в короткий срок разделаться с поразительным количеством пива.
Виверны в этот вечер были в хорошем настроении и, поужинав обычной огромной порцией лапши с акхом, принялись распевать весь репертуар своих старых песен, где дракониры выводили высокие ноты, в то время как драконы громыхали низкими грудными голосами.
Отовсюду собрались визитеры. Дракониры, драконы и даже сам дракон-чемпион, великий Вастрокс, приходили спеть и побуянить со Сто девятым. Вастрокса и Пурпурно-Зеленого принялись обмерять, чтобы выяснить, кто из них больше; после обмера оказалось, что Пурпурно-Зеленый выиграл с небольшим перевесом.
Дракониры Сто девятого разразились победными воплями. Затем был поднят тост за возвращение Релкина, и все разом осушили кружки.
Зашел сам генерал Хант, равно как и два командира Первого полка Первого Легиона, Приккел и Лиме. Капитан Кесептон нанес визит, сопровождаемый своей женой Лагдален и их дочерью Ламиной.
Ламина была несколько настороже с гигантскими вивернами.
Она один или два раза испытала столбняк под взглядом дракона и была необычно кротка и покорна в течении всего визита. Лагдален обратила на это внимание Холлейна, который в ответ только улыбнулся.
— Мы все в тот или иной момент обнаруживаем пределы нашей самодержавной власти.
Они оба рассмеялись.