Раньше я думала, что галиот парусник вроде того, который на Илюшкиной детской рубашке. Когда Илюшка был еще пацаненком (вроде Лоськи или чуть постарше), он часто ходил в трикотажном летнем костюмчике пестром, сине-зеленом, с якорями и красным кораблем на рубашке-водолазке. Мне этот костюм очень нравился. Когда мы подросли, Илья несколько раз предлагал: «Возьми себе». Потому что такой наряд годится и для мальчишек, и для девчонок. Но я сопела и мотала головой: не надо. Дело в том, что есть большой цветной фотоснимок, где мы с Илюшкой и он как раз в этой одёжке с парусами. Мы сидим на лодочном причале, болтаем в воде ногами и хохочем. И брызги вокруг, и в них даже маленькая радуга!.. Нас папа сфотографировал, когда мы ездили на дачу к его знакомым.
Это был последний снимок, который сделал папа. И мне казалось, что если я натяну Илюшкин костюм, что-то нарушится в том пространстве. В мире, который был еще при папе. И если папа там, где он теперь, что-то помнит и чувствует, ему будет обидно Кстати, я и фотографироваться больше не хотела. За все время, когда уже не было папы, не снялась ни разу. И говорила, что не буду. Илья сказал:
Для паспорта все равно придется.
Ну, для паспорта пусть. Это государство велит. А просто так не хочу
Паруса с кленовыми листьями придвинулись вплотную. Сквозь листья смотрел не капитан Грей, а какой-то грустный мальчишка, наверно, Том Беринг из рассказа «Гнев отца». Потом он превратился в Лоську, а тот взмахами рук перемешал красную листву, превратил ее в вихрь и улетел на нем, болтая босыми ногами
3
Утром оказалось, что лист ярко-желтый, как солнышко. Будто нарочно стал таким праздничным, чтобы поздравить меня. Я ему улыбнулась. Потом хотела положить в пятый том Грина (где рассказ «Гнев отца»), но лист не помещался. Я сказала ему «ладно, придумаем что-нибудь» и на время прицепила булавкой к шторе.
Мама появилась на пороге.
Доброе утро, засоня. С днем рожденья.
Ага спасибо.
Вот тебе подарки
Ну, прежде всего, конечно, колготки, это уж в любой праздник. А еще авторучка видимо, дорогая, в коробочке, обтянутой чем-то вроде кожи.
Будешь без хлопот писать всякие свои дневники и сочинения. А то постоянно у Ильи ручки выпрашиваешь
Спасибо, мамочка
А это подарок от дяди Кости
Что? Еще одна авторучка?!
Не знаю, я не открывала. Он просил передать и поздравить, потому что сам зайти не может, уехал в командировку.
Жаль
Мне и правда было жаль. Уж дяде Косте-то я всегда радовалась
Мне пора на базу. Колбаса в холодильнике, пюре сделаешь сама, свежее А еще в холодильнике два тортика. Один на вечер, другой в твоем распоряжении
Ну, мама! Ты же знаешь
Знаю. Это не для тебя, а если гости
Господи, какие гости! Никого я не звала.
Не звала, а все равно кто-нибудь наведается
Мама оказалась права. В десять с минутами появился Лоська. Прямо как в песенке: «Кто ходит в гости по утрам парам-там-там, тарам-тарам»
Он встал на пороге как всегда неумытый, с торчащими смоляными сосульками волос. Видимо, ради «гостевого визита» надел он чистую белую футболку, но штаны на нем были все те же похожие на обрезанные у колен казацкие шаровары, пыльно-сизые, с замызганными желтыми лампасами. И, конечно, привычные сандалеты из расхлябанных и порванных ремешков, только не на босу ногу, а теперь с ярко-синими носочками. Лоська переступил этими «лаптями», глянул исподлобья марсианскими глазищами и тихо, но отчетливо сказал:
Здравствуй, Женя.
Здравствуй, вздохнула я. Проходи ранняя пташка.
Да подожди. Я тебя поздравляю сейчас Лоська по локоть запустил руку в карман необъятных штанов и вытащил стеклянный глобус! Размером с маленькое яблоко.
«Ух ты-ы!..»
Конечно, он знал про мою любовь к «глобусятам». У меня была небольшая коллекция. Два обычных «глобусенка» совсем как настоящие, только махонькие, а еще глобус-брелок (подарок Илюхи), крохотный глобус под вид старинного (Люка подарила в прошлом году), желтый пластмассовый как из слоновой кости, резиновый глобус-мячик в плетеной сетке, которая изображала параллели и меридианы А о таком вот, «хрустальном», я только мечтала. Года два назад прозрачные глобусята на блестящих желтых подставках появились в сувенирных магазинах и стоили бешеных денег. Потом их стали продавать на Рябиновом бульваре, куда художники и мастера выносят для покупателей свой товар: картины, камнерезные шкатулки и сувениры, берестяные туески и гипсовые копилки. Здесь стеклянный глобус-малютку можно было купить подешевле, но все равно не меньше, чем за семьдесят рублей.
Ой, Лоська где ты его взял?
Разумеется, на бульваре Да не бойся, не украл, сказал он холодновато.
Я понимаю, но он же дорогущий. Деньги-то откуда?
Лоська опять глянул исподлобья: «Притворяешься или правда не понимаешь?»
Опять играл. Да?
А что такого? Все играют. Я не для себя, а для подарка
Ох Лоська-Лоська
И вдруг я опомнилась. Даже дала себе мысленно оплеуху. Дура! Человек старался, прибежал поздравить от всей души
Спасибо, Лосенок! Он будет самый замечательный в коллекции! Будет сверкать, как бриллиантовый!
Лоськино лицо сразу засветилось.