— Значит, вы можете дать им лекарство?
— Да, и для ягнят, и для их матерей. Минеральная добавка. Пожалуй, полмиллиграмма селениума дважды в месяц. Мы привезем его в следующий раз. — Она вопросительно взглянула на Конфетку; тот кивнул. — А сейчас нужно взять анализы крови для проверки диагноза. — Воодушевление покинуло Анни, когда она окинула взглядом остальное стадо. — Но все равно нужно выяснить, почему они такие измученные. Не могло случиться так, что их все время кто-то гоняет?
Все непроизвольно взглянули на Дафни, которая была теперь почти незаметна в траве в своем уборе из цветов. Стефан покачал головой:
— Это не она. Она побаивается бегущих овец и всегда убирается с дороги.
— И ни одна овца не пропала?
— Нет, в этом я уверен.
— И даже на овце с вывихнутой ногой нет ни укусов, ни царапин. Если какое-то животное и гоняет их, то разве что для развлечения.
Все помолчали, пока Стефан обдумывал это. Бидж пыталась вспомнить, какие звери развлекаются подобным образом. Росомаха может убить, даже когда не голодна, а горностай…
Тень от облака накрыла их, и Бидж поежилась. Здесь могли водиться странные существа, и кто знает, какие у них игры.
— Пока что, — пожала плечами Анни, — ты не мог бы присматривать за ними по ночам или завести сторожевую собаку?
— Собаку! — радостно воскликнул Стефан.
— Еще одного избалованного любимчика, — простонал Филдс.
— Посмотрим, — без прежнего воодушевления протянул юноша. — Я могу запирать их на ночь в загоне и спать там же. Это нетрудно, а помочь должно. — Стефан стоял рядом с Дэйвом и по сравнению с ним выглядел удивительно тонким, однако при ближайшем рассмотрении его руки и грудь оказывались очень мускулистыми, без всякого жира.
— Ну и какие виды на урожай? — спросил Дэйв, оглядывая его.
— Я не земледелец, — поправил его Стефан. — Сказал бы ты такое при фермере, он бы тебя обругал. — Юноша с интересом попросил: — Ты не разрешишь мне послушать через твой стетеоскоп?
— Стетоскоп. Пожалуйста. — Дэйв передал инструмент фавну. — Позволь-ка. — Он приложил мембрану к груди барана. — Слышишь что-нибудь?
Уши Стефана, хоть и человеческие по форме, насторожились, как у зверя. Дэйв чуть не выронил стетоскоп.
— Оно бьется так громко, — прошептал Стефан. На его лице неожиданно появилось выражение озабоченности. — И гораздо быстрее, чем у меня. Это нормально?
— Я не знаю, какая у тебя нормальная частота пульса, — ответил Дэйв, — а баран, наверное, перепуган. У овец даже в покое сердце бьется немного быстрее, чем у человека, — ударов семьдесят — девяносто в минуту. Ты знаешь, что такое минута, верно?
Стефан покачал головой:
— Я просто слышу, когда медленнее, когда быстрее. И что это за звук: уушш?
Удивленный Дэйв взял стетоскоп сам. Он старательно выслушал барана.
— Верно, шум, — сказал он ворчливо. — Порок митрального клапана. Я забыл об этом сказать. — Он улыбнулся Стефану, но улыбка получилась натянутая. — Хорошие у тебя уши, док.
Стефан не обратил на его слова внимания.
— Сердце — живое, а имеет клапан, — пробормотал он, посмеиваясь. — Как здорово, что я встретил настоящих ветеринаров. Я просто поверить не могу. А много ветеринаров в вашем мире?
— Куча. И все имеют ту работу, которая лучше подошла бы мне.
— И у вас есть школы, — глаза Стефана сияли, — где каждый может выучиться на ветеринара?
— Попасть в такую школу трудно, — сказала Ли Энн: она сама дважды пыталась, прежде чем ей это удалось, — но действительно, туда принимают всех, кто достаточно подготовлен. Ты что, хотел бы стать ветеринаром?
Бидж почувствовала в голосе Ли Энн определенное разочарование.