— Бидж подвесила одну из сережек и постучала по ней; раздался тихий звон. Ободки были не особенно толстыми, но другие оказались бы ей не по карману.
Бидж надела меньшую сережку на рог, который держала в руке. Колечко скользнуло вниз почти до нижней кромки облома.
— Кольца должны удерживать рог на месте, особенно если и их посадить на клей.
Конфетка полез в карман рубашки и передал Бидж другие кольца — более толстые и плоские. Они были гораздо массивнее, чем сережки. Рассмотрев их получше, Бидж обнаружила, что они согнуты из золотого прута, а потом расплющены. Кольца были довольно тяжелые.
— Чистое золото, — сказал Конфетка, — кованое — так будет прочнее. Они будут удерживать рог, как ты сказала, Бидж. Мы применим акрилат — тоже, как ты сказала, но только не будем наносить его на кромки колец: капиллярное давление и так затянет часть клея под кольца и обеспечит лучшее крепление. Ну а после сезона спаривания клиент, — Конфетка ухмыльнулся, произнося это слово, но не стал уточнять, — снимет отломившуюся часть рога: до следующего брачного сезона будет еще много времени, и новый рог успеет отрасти.
Он подождал, пока студенты рассмотрят кольца, передавая их друг другу.
— Если вы собираетесь заниматься хирургией, вам придется стать и плотниками, и механиками. — Протянув руку, Конфетка забрал кольца и снова спрятал их в карман. — У кого-нибудь есть еще вопросы — к Бидж или ко мне?
— Откуда такие кольца? — спросила Анни. Дэйв прокашлялся:
— Да. Такие штуки обошлись вам не меньше чем в тысячу баксов. — Если вам когда-нибудь это понадобится для частной практики, я вам скажу, — сухо ответил Конфетка. — И не рассказывайте об этом другим студентам, — без улыбки добавил он. — В колледже и так хватает воровства.
Грузовик пересек поток. Мост, по которому они проехали, представлял собой цельную глыбу камня без всяких перил и казался не имеющим возраста.
С одной стороны дороги, которая была теперь просто широкой вырубленной в камне тропой, поднималась скальная стена, лишь кое-где дающая опору побегам плюща и чахлым кустикам. С другой стороны утесы круто обрывались к реке — череде водопадов, перемежающихся спокойными заводями.
Грузовик подскакивал на неровностях каменной дороги. Дэйв навалился на спинку переднего сиденья, глядя на узкий проход в скалах там, где стены ущелья почти сходились над дорогой и бурлящим глубоко внизу потоком. Бидж тоже завороженно смотрела вперед: за скалами открывалась уходящая вдаль водная поверхность.
Руки Конфетки сжались на руле. Грузовик резко свернул направо — дорога, пройдя скальные ворота, огибала выступ огромного утеса.
Здесь река разливалась на полмили, спокойная и прозрачная; под гладкой поверхностью воды едва шевелились ленты водорослей.
Склоны долины заросли цветами — розовыми, голубыми, пурпурными, сплошь покрывающими стебли, вьющиеся по песчанику. Среди растений порхали какие-то птицы с синими спинками. В окружающих долину скалах было много выходов кварца, и западный берег реки блестел и переливался в лучах утреннего солнца.
Это было совсем не похоже на Нью-Ривер в Вирджинии, на Джефферсоновский национальный парк, начинающийся сразу за строениями университетского городка. Это было вообще не похоже ни на одно из известных им мест.
Студенты молчали, глядя во все глаза: каждый новый поворот дороги открывал поразительные картины — каньоны, прорезающие дальний берег реки, песчаные дюны между дорогой и кромкой воды, похожие на альпийские луга просторы на западе. Наконец Конфетка хлопнул рукой по рулю:
— Так никто из вас ничего и не скажет?
— Если кто-то и в состоянии сказать что-нибудь умное, то это не я, — пробормотала дрожащим голосом побледневшая Ли Энн.
— Как мы собираемся вернуться? — озабоченно спросил Дэйв.