Доктор Трулав, искавший что-то в картотечном ящике, резко обернулся, когда в помещение аптеки вошла Бидж.
— Привет, Бидж. — Он не спросил, как она себя чувствует, да и сам выглядел не очень бодрым.
— Доктор Доббс прислал меня вот за этим. — Бидж протянула ему заверенный подписью Конфетки список лекарств с тщательно вписанным ею между названиями анестетиков пентобарбиталом и показала удостоверение Конфетки.
Доктор Трулав взглянул на бумаги, потом встревоженно присмотрелся к ним еще раз:
— Зачем ему все это? И такие большие дозы — особенно препарата для эвтаназии.
Когда тебя считают дурой, это имеет свои преимущества. Бидж постаралась выглядеть смущенной и взволнованной:
— Я на самом деле об этом ничего не знаю. Доктор Доббс сказал, что у него очень влиятельный клиент, и не стал ничего обсуждать с нами.
— Влиятельный клиент? — На секунду любопытство Трулава оказалось сильнее самодовольства. — Ну хорошо, я выдам лекарства.
Он записал имя Конфетки и номер заказа в регистрационной книге, нашел для Бидж кетамин, потом валиум и, конечно, не преминул дать ей наставление:
— Надеюсь, это попадет сразу в руки доктора Доббса и ничьи другие, не так ли?
Потом дошла очередь до пентобарбитала. Бидж затаила дыхание и постаралась не выдать себя.
Доктор Трулав, хмурясь, смотрел, как она расписывается в книге.
— Он должен был прийти сам или прислать лаборанта. — Казалось, он винит в этом упущении Бидж.
— Мне кажется, все врачи так делают, — сказала Бидж.
Трулав отмахнулся от возражения:
— Ерунда. Я сам иногда так поступаю, но только в особых случаях и имея дело с совершенно надежными людьми.
Марла, оторвавшись от учебника, нервно заметила:
— Это правда. Почти на всех заявках доктора Трулава стоит его собственная подпись.
Трулав бросил на нее странный взгляд. Марла поспешно снова уткнулась в книгу.
Бидж не терпелось уйти, но Трулав не дал ей этого сделать.
— Для порядка… — Он открыл ящик, где хранились все расписки в получении лекарств, и положил туда заказ Конфетки. — Я очень редко посылаю сюда своих студентов… — Он порылся в ящике, перебрал недавние заявки и порылся еще.
Отойдя от каталожного ящика, он осмотрел полки, заглянул в холодильник и даже в коробки, приготовленные на выброс. Потом вернулся, явно чем-то очень встревоженный, подошел к компьютеру и вызвал файл регистрации расхода лекарств. Наконец, обернувшись к Бидж, он раздраженно — чтобы замаскировать свою тревогу — бросил:
— На самом деле я не могу обнаружить ни единого свидетельства, чтобы я так вообще поступал. А теперь, юная леди, мне нужно заняться собственными делами. — Трулав протиснулся мимо Бидж в дверь. — Я веду чрезвычайно важные исследования. Чрезвычайно важные. Разве я не предпочел бы тоже посылать сюда своих студентов, вместо того чтобы самому тратить время? — Вся его напускная доброта улетучилась.
Марла снова нервно оглянулась на него, явно боясь встретиться с Бидж глазами. Бидж заметила две странности: во-первых, доктор Трулав не должен был допустить, чтобы кто-то из студентов остался в аптеке один, и во-вторых, он почему-то не положил обратно в ящик те расписки в получении лекарств, которые оттуда вынул.
Впрочем, какое это имеет значение? То, что ей нужно, она получила.
Потом Бидж подумала о грифоне, которого так тяжело ранили вир, и об ампуле из-под морфия на земле рядом с тем камнем, на котором сидел Влатмир. Нет, значение это все-таки имеет.
— Марла. — Не получив ответа, Бидж повторила громче: — Марла!
— М-м? — Марла, уже снова успевшая углубиться в свои записи, вздрогнула и подняла голову.
— Прости, что отрываю. Конфетка еще велел мне просмотреть карточки государственной регистрации — чтобы я знала, как и что. Сам он не очень разбирается во всей этой системе.