Студенты налегли на цепь, потом отпустили, и Конфетка, почти касаясь лицом лица Ли Энн, выдохнул: — Ну же, черт возьми, ну!
Ли Энн надавила на кентавренка с таким усилием, что ее ноги почти оторвались от земли, Конфетка, нажавший одновременно с ней, стал похож на Атласа, поддерживающего небесный свод.
Тело новорожденного подалось на восемь-десять сантиметров, и Конфетка буквально нырнул в утробу Политы, изогнув руку, чтобы высвободить ножку малыша.
Наконец он сказал нетвердым голосом:
— Левая передняя нога в порядке, мне кажется. На твоей стороне по-прежнему все хорошо. Ли Энн?
— По-моему, да. — Она буквально распласталась по крупу Политы, введя руку как можно глубже. — Я готова продолжать.
— О'кей. — Конфетка глубоко вздохнул и сказал тихо: — Слегка потянули за цепи. Студенты начали тянуть.
После всех мучительных приготовлений сами роды заняли меньше тридцати секунд: кентавренок выскользнул легко и быстро. Ли Энн и Бидж подхватили его, положили на землю и быстро сняли цепи с задних ног. Человеческий торс малыша был вытянут горизонтально, как продолжение его лошадиной части, словно тот собрался нырять. Бидж подумала, что при нормальных родах так оно и было бы: новорожденный выскользнул бы головой вперед.
Конфетка похлопал распростертого на земле малыша между лопатками, тот закашлялся, вздрогнул, срыгнул и закричал, но через несколько секунд крик прекратился.
— Это хорошо или плохо? — спросил Дэйв шепотом.
— Плохо для человеческого младенца, нормально для жеребенка, — тоже шепотом ответила Ли Энн.
Кентавренок с трудом встал, его ноги подгибались, он широко расставил их, чтобы сохранить равновесие. Его человеческая часть медленно выпрямилась. Выглядел он как немного отстающий в развитии восьмилетний мальчик. Мокрые волосы прилипли к головенке, из открытого рта вырывались детские всхлипы, странно похожие на ржание.
Неожиданно из сосцов Политы хлынуло молоко, и она с нечленораздельным криком крепко прижала к себе малыша.
Каррон, стоявший бок о бок с Политой, казалось, был погружен в мечты. Встряхнувшись, он повернулся к Конфетке:
— Как твое настоящее имя?
— Чарльз Фрэнклин Доббс.
— А твое?
— Ли Энн Редфорд Гаррисон.
— Тогда это будут и его имена, — объявил Каррон. — Мы как-нибудь объединим их для него. — Он согнулся почти вдвое, осторожно гладя своего сына по голове.
— Для одного ребенка это слишком много, — вмешалась Ли Энн. — Почему не назвать его просто Конфетка Ли?
— Конли, — проговорила Полита, объединяя имена. — Сладкий мой. Да. — Она засмеялась, счастливая, но совершенно обессиленная.
— Вот это звучит хорошо. — Ли Энн прислонилась к грузовику. Остальные механически занимались наведением порядка — мыли и убирали на место инструменты, поглядывая одним глазом на начавшего сосать малыша.
Конфетка подошел к Ли Энн:
— Ты перемажешь нам весь фургон.
— Мне очень стыдно.
— Ладно уж, потом наведем чистоту. — Он улыбнулся девушке. — Здорово ты справилась. Деревенские навыки помогли?
— Можете спорить на последние штаны, что это именно так, — как ни устала Ли Энн, она ответила, ухмыляясь во весь рот, — сэр.
Конфетка потянулся:
— А не пора ли нам это дело отпраздновать? Ли Энн сделала шаг к кабине, потом повернулась к Каррону:
— Не хотите ли вы выпить с нами, мистер Каррон? Он решительно помотал головой, Бидж сразу вспомнила, как лошадь отгоняет мух.
— Конечно, нет. Я же не могу войти в здание. — Но он сунул руку в свой мешок и вытащил пригоршню монет. — Выпейте вместо меня.
Рука Конфетки, который взял деньги, непроизвольно дернулась вниз. Дэйв глянул на количество монет и присвистнул:
— Ну, братец, если это на выпивку за тебя, то и пьешь же ты.
— Каррон, мы не можем взять и половину этого, — сказал Конфетка.