Анни, всеми своими сорока килограммами, загородила Ли Энн.
— Вероятно, нам следует завершить консультацию. — Она подняла пробирку с удаленной липомой. — Мы можем забрать это для биопсии, если вы хотите…
Влатмир небрежно выбил пробирку из ее руки и раздавил о камень.
После момента остолбенения Анни произнесла:
— Ну что ж. Никакой биопсии. Скорее всего и так все будет хорошо: опухоль выглядела как типичный жировик, и, в общем, можно было ее и не удалять. — Она сглотнула. — Хочу дать вам совет, как вести себя после операции, хотя вы можете считать, что в этом нет необходимости.
— Все заживет. — Он ухмыльнулся, показав свои прекрасные новенькие человеческие зубы. — Понятно?
— Понятно, — ответила Анни с легкой дрожью. — После того, как вы меня укусили, стану ли я… стану ли я одной из вир?
Влатмир громко расхохотался:
— Это ты-то? — Он не дал себе труда скрыть презрение.
Анни покраснела. Даже ее безграничное терпение, похоже, имело пределы.
— Ты снял тяжесть с моей души. Не хочешь ли снова трансформироваться, чтобы я могла зашить рану?
— Нет. Не делать же это дважды. — Он снова улыбнулся, и Анни отступила на шаг. — Я и так уже голоден. — Действительно, он выглядел заметно более худым, чем был, когда они встретились.
— В таком случае не забудьте, что в рану не должна попадать грязь — если она окажется открытой, когда вы… когда вы снова трансформируетесь. Также постарайтесь не лизать ее и не кататься по земле, пока все полностью не заживет.
Бидж слушала Анни, испытывая к ней все большее уважение: девушка не моргнув глазом давала инструкции стоящему перед ней голому мужчине, который только что пытался перегрызть ей горло.
— И сообщите нам через Кружку, если вам снова понадобится помощь, — закончила Анни. — Это все.
— Да. — Влатмир наклонился и поднял с земли свои штаны. — Деньги. — Он протянул Анни монеты, как хозяин протягивает объедки надоедливой собачонке.
— Доктор Доббс? — повернулась к Конфетке Анни. Конфетка подошел к оборотню и взял деньги.
— Спасибо. И вот еще что… — Он помолчал.
— Да?
— Передай своим соплеменникам, что медицинская помощь впредь будет оказываться только в случае гарантии должного поведения пациента. Отныне вам придется терпеть намордники.
Влатмир ответил угрожающе тихим голосом:
— Вир не станут терпеть. Ты нас оскорбляешь.
— Это не важно, — твердо ответил Конфетка. — Я отвечаю за своих студентов. Я не собираюсь снова подвергать их опасности.
— Не подвергать опасности? — Влатмир засмеялся, хотя теперь его смех больше походил на рычание волка. — Не подвергать опасности? — Он повернулся к Конфетке и оскалил зубы. — Никаких намордников. Это не для вир.
— Альтернатива не обсуждается. Ты передай остальным.
Влатмир отвернулся. Он оделся, стоя спиной к людям не столько из скромности, сколько выражая презрение к ним — показывая, что не боится нападения сзади. Потом нырнул в траву, даже не оглянувшись.
Все смотрели ему вслед — он вышел на дорогу у перекрестка, остановился у столба с указателем (обнюхал его, подумала Бидж) — и исчез из виду, как растворился в воздухе.
— Но я люблю собак, — неожиданно сказала Анни.
— Я даже волков люблю, — ответила ей Ли Энн. — У меня много их фотографий, есть подборка статей о восстановлении популяции красного волка в Северной и Южной Каролине. И есть футболка с изображением волка, воющего на луну. — Она улыбнулась Бидж: — Хочешь, подарю? Тебе она пойдет, а меня что-то теперь не тянет ее носить.
Бидж пожала плечами:
— Если он так презирает деньги, то откуда он их взял?
— Если ты мне объяснишь, куда он делся сейчас, — ответил ей Дэйв, — я скажу тебе, откуда он взял деньги.