Хотя мы и сражались друг против друга, наследство войны сделало нас одним народом – народом калек, объединенных общей бедой. Мы живем среди руин. А где нам еще жить? Когда мы вернулись с войны домой, наши жены и дети содрогались от страха, глядя на нас. Люди смеялись и бросали в нас камнями, когда мы входили в города и села. Кем бы мы были в мире людей? Нищими попрошайками или выродками, забавляющими толпу? Нет, мы предпочли Линортис, город, куда не приходит ни один человек: тут мы можем дожить свою несчастную жизнь достойно, тут никто не станет смеяться над нами и не станет жалеть нас…
Разве так не лучше? Когда-то мы были людьми… Врагами, которые ненавидели друг друга и убивали. Теперь мы полулюди – и товарищи. Мы живем здесь в мире.
– Пришел конец вашей мирной жизни, – сказал Кейн. – Через час сюда явится Джересен со своими людьми.
– Всему когда-нибудь приходит конец, – невозмутимо ответил Вир. – Таков закон природы. Даже война окончилась, хотя ее никто и не выиграл… Война погубила триста тысяч. Эта ночь может стать последней лишь для горстки выживших.
– Масал скоро вернется в Линортис.
– Знаем. – Улыбка Вира была спокойной, но не безмятежной. – Масал уже здесь.
– Здесь? Откуда тебе известно?
– Там, откуда мы наблюдаем, ни один человек не может нас увидеть, фыркнул безногий. – За тридцать лет мы изучили здесь каждую дыру и каждую груду обломков. Ползун видел разведчиков Масала два часа назад. Он сказал Готу, – Вир кивнул на безрукого мужчину, – а Гот принес нам весть об этом.
Кейн осторожно обошел полулюдей. Вместе с ковыляющей Сеси он влез на уступ на крепостной стене и глянул вниз. Факелов стало больше, много больше. В некоторых местах огоньки двигались вместе, иногда какой-нибудь мигал и гас.
Семот взобрался вслед за ним. Вир направлял его слепые шаги.
– Масал всегда был хорошим военачальником, – бесстрастно заметил Вир. Через разведчиков он выведал позиции вальданцев, потом окружил их в потемках, приказав не зажигать, огней, которые могли бы выдать его армию. Какое-то время они будут сражаться друг с другом, а на рассвете те, кто победит, явятся в Линортис.
– И что вы станете делать? Они разберут Линортис по камешку, чтобы отыскать Сеси.
– Мы не станем от них прятаться, – впервые заговорил Семот. – Сеси – наша королева. Масалу ее не видать.
– Сейчас не самое подходящее время для пафоса, – заметил Кейн. – Дорога из цитадели еще свободна. Может, Масал не приказал следить за ней?
– А куда мы убежим? – спросил слепой.
– Всему приходит конец, – обреченно повторил Вир.
– Они устроят тут мясорубку! – воскликнул Кейн. – Разве некоторые из вас не были солдатами Масала?
– Это было в другой жизни, – спокойно сказал Вир. – Сейчас мы изгнанники, полулюди. Линортис – наш дом, а Сеси – наша королева. Гонимая, преследуемая – она разделяет нашу судьбу.
Линортис и ее дом. Война не закончилась ни для нас, ни для Масала. И сейчас разыграется последняя битва, которая укажет победителя, поскольку то, что началось тридцать лет назад, должно, наконец, завершиться.
– Вы все безумны!
– Да, мы – безумны.
Кейн выругался, исчерпав все доводы.
– Пойдем с нами в Храм Мира, – мягко обратился к нему Вир. – Может, там тебе легче будет нас понять.
Кейн тем временем прикидывал возможности вытащить Сеси из Линортис. Дорогу наверняка стерегут, а Масал привел с собой больше сотни людей, судя по факелам.
Мрачные перспективы… Сейчас Линортис служит им укрытием… и одновременно ловушкой.
Поскольку делать пока все равно было нечего, Кейн пошел за полулюдьми.
Сеси с трудом ковыляла, уцепившись за его руку. Она могла ходить, но без коня они не смогут ускользнуть от преследователей.