В вагоне-ресторане заказывала самые дорогие блюда, ее обслуживали самые расторопные и любезные носильщики, официанты, проводники. Все это и отдаленно не напоминало скромную обстановку ее предыдущих путешествий.
В итоге репутация одиноко путешествующей молодой женщины была защищена от неодобрительных толков надежным эскадроном хорошо оплаченных лакеев, и потому ее никто не беспокоил.
Железнодорожные пути между двумя такими крупными столичными городами, как Ширин и Тольц, были в отличном состоянии, и путешествие на северо-восток протекало гладко: за окном проплывали плодородные поля Вонара, зеленые холмы провинции ВоГранс, которые плавно перетекли в более серьезные горные массивы, скрывавшие просторы Нижней Геции. Поезд пересек границу — и сразу же превозносимый нейтралитет страны дал о себе знать.
Пыхтящая и лязгающая громада поезда затормозила на небольшой станции Локсток, и местные таможенники тяжело загромыхали по вагонам, требуя предъявить паспорта и декларации. Лизелл подписала необходимые документы, продемонстрировала содержимое своего скромного багажа, заполучила положенный штамп в паспорт и перенесла внимание на платформу, на которой впервые ее глазам предстали грейслендские солдаты, одетые в серую униформу.
Выглядели они совсем даже неплохо — многие были явно хороши собой, демонстрируя грейслендское пропорциональное телосложение и грейслендские прямые благородные носы. Может быть, несправедлива молва об их злобном нраве? Может, лживы слухи о чрезмерно жестоком обращении с порабощенными народами?
Ну разве не великолепны будут эти аккуратно подстриженные парни, победоносно марширующие по улицам Ширина! Это может случиться через пару недель, как сказал замминистра.
Поезд тронулся, покидая Локсток и устремляясь на север, спеша мимо многочисленных неправдоподобных в своей причудливости городишек, возникающих в пространстве остроконечными крышами, наполовину деревянными, в средневековом стиле, мимо завораживающе идиллических цветущих лугов… Поезд спешил, не останавливаясь, чтобы прибыть в Тольц в мягких сумерках весеннего вечера.
Лизелл вышла из вагона. Носильщик подхватил ее багаж, юркнул в здание вокзала и снова появился минуту спустя с возницей кэба. Деньги перетекли из одних рук в другие, и ее дорожная сумка, казалось, перелетела в ожидавший кэб, который был и ниже, и шире, и тяжелее, чем ширинские фиакры, и гецианская гнедая была соответственно более кряжистая. Лизелл села в экипаж, и дверца за ней закрылась. Возница взобрался на козлы, кнут свистнул-щелкнул, и кэб с грохотом покатил вперед.
Она откинулась назад и с удивлением обнаружила, что сиденье гораздо мягче, чем она ожидала. В отличие от ее сограждан жители Нижней Геции ставили комфорт выше элегантности, и она решила пользоваться этим в свое удовольствие, пока обстоятельства не изменятся с началом гонок.Завтра! От этой мысли у нее подпрыгнул пульс. Осталось всего несколько часов до начала.
Она выглянула из окна. Фонари сверкали в сгущающихся сумерках, согревая своим светом бледные каменные фасады домов, памятники выдающимся людям страны, церемониальные арки, украшенные причудливыми узорами и завитушками в бесстыдно-витиеватом стиле прошлых столетий. Ширин, Флюгельц Ли Фолез — в сущности, каждая столица могла похвастаться своими архитектурными причудами, но нигде в мире витиеватость не достигла таких высот нелепости, как здесь, в Нижней Геции. Апофеоз этой витиеватости как раз попал в поле зрения — всемирно известная Башня Страстных желаний, застывший в белом мраморе вдохновенный поток страстей, украшенная снизу доверху резными барельефами безумной сложности.