Был он левшой, и это характерное движение шло от метания ножей, в грозном искусстве которого парусный мастер “Зефира” не имел себе равных среди всех корсаров Англии, Нидерландов и Франции.
Ян Куна, которого звали Мартеном, громко смеялся и время от времени хлопал по плечу португальского капитана, который аж приседал от таких любезностей, хотя корсар и старался сдерживать свою медвежью силу.
Да, было там на что посмотреть и чему радоваться. На столь ценную добычу, да ещё с такой легкостью, никто из них не рассчитывал, когда меньше двух недель назад “Зефир” с “Ибексом” покидали Плимут. За какой-то час они стали богачами; за вычетом десятины, надлежащей доли Ее королевской милости, даже минимальная доля простого матроса представляла кругленькую сумму, которую можно было отложить на черный день, или поместить под проценты в выгодное предприятие, или прогулять наконец по бесчисленным кабакам.
Только теперь Мартен понял, каким лояльным союзником оказался Дрейк. Ведь он мог потребовать как минимум трети, если не половины добычи; мог попытаться захватить этот корабль сам, поскольку схватка с “Золотой ланью” на виду у приближавшихся четырех английских кораблей была предприятием весьма рискованным.
“ — Разве что он не знал, от чего отказывается”, — подумал Мартен.
Тут у него мелькнула мысль, не кроется ли в поведении Дрейка подвоха. Разве не может быть, что Дрейк лишь тянет время? Как только прибудет его четверка, кто сможет им противостоять?
Он нахмурился, но тут же отбросил такую возможность. Во-первых, то, что он слышал о Дрейке, не позволяло допускать такого коварства. Во-вторых, Дрейк уже неоднократно возвращался из Вест-Индии с сокровищами, и слава этих его экспедиций не оставляла сомнений, что и на этот раз ему сопутствовал успех.
Да, Френсис Дрейк не обманул: его возвращение из трехлетнего плавания могло быть только новым великом триумфом. До Мартена уже долетали невероятные слухи об этой кругосветной экспедиции; о десятках захваченных испанских кораблей, об ограбленных и сожженных городах на побережьях Мексики, Перу и Чили, об открытии Нового Альбиона, о золоте и серебре, награбленном в Закатеас, Потоси и Вета мадре.
Дрейк возвращался с огромной добычей; каждый из его кораблей был плавучей сокровищницей. И он не стал бы рисковать потерей хоть одного из них в столкновении с таким крепким орешком, которым показал себя Ян Куна по прозвищу Мартен, а на что другое можно было рассчитывать? Из разбойников, схватившихся за добычу, побеждает чаще тот, кто сильнее голоден, и даже если гибнет под натиском сытых, наносит немало смертельных ран.
Несмотря на эти доводы, Мартену захотелось поскорее оказаться вновь на палубе “Зефира”. Только там он чувствовал себя уверенно и неуязвимо; только там готов был встретить любую неожиданность.
— Хватит! — бросил он капитану “Кастро верде”. — Хочу видеть ваших пассажиров.
Португалец, понуро взглянув на него, зашагал вперед. Поднявшись палубой выше, они оказались в коридоре пошире, с которым пересекались проходы к бортам и батареям между помещениями для команды. Повсюду стояла глухая, мертвая тишина, нарушаемая лишь отзвуком их шагов. Палуба под ногами ритмично вздымалась и опадала, колеблясь с борта на борт, лучи света, падавшие сбоку через пушечные порты и сверху-через люки-перекрещиваясь, выхватывали в полумраке яркие пятна. В конце коридора вился кормовой трап, как змей, поднявший голову перед атакой жертвы.