Господи, что с тобой? бросилась навстречу Пенни.
Да так, ничего страшного. Небольшая царапина, которая стала гноиться, постаралась успокоить подругу Йоланда. Но вид у нее был неважный, она сильно похудела и осунулась. Мне дали недельный отпуск на лечение.
Значит, там не просто царапина! Пенни пристально посмотрела на подругу. Но как бы то ни было, надо отпраздновать наше возвращение. Твое и мое.
О, нет! Не могу! Я такая разбитая!
Пенни догадалась, что у подруги попросту нет денег. Видно, большую часть своего довольствия она отправляла родителям на Крит.
Значит, там не просто царапина! Пенни пристально посмотрела на подругу. Но как бы то ни было, надо отпраздновать наше возвращение. Твое и мое.
О, нет! Не могу! Я такая разбитая!
Пенни догадалась, что у подруги попросту нет денег. Видно, большую часть своего довольствия она отправляла родителям на Крит.
За все плачу я! На меня пролился золотой дождь! тут же солгала Пенни. В кошельке у нее завалялось всего лишь несколько драхм, оставшихся от той пухлой пачки банкнот, которую буквально силой затолкал ей в сумочку отец перед отъездом из Греции. Это был ее неприкосновенный запас, который она берегла на случай непредвиденных расходов. Кажется, такой случай наступил. Так идем, да? В какой-нибудь клуб, в «Зонар» или в «Аргентину». У меня такое настроение, что я готова протанцевать всю ночь. Душа жаждет веселья.
Мне даже и надеть нечего, стала отнекиваться Йоланда. И потом, что я скажу равви? Я ведь только что вернулась с фронта и сразу на танцы. Он может не одобрить подобного легкомыслия.
А ты ничего ему не говори! Как говорится, меньше знаешь, лучше спишь. Давай устроим праздник только для нас двоих. Сбросим с себя униформу, нарядимся в красивые платья и отправимся на бал. Неужели мы не заслужили небольшого праздника?
Пенни была настроена крайне решительно. В самом деле! Разве мало страданий и ужасов они увидели за последние месяцы? А сейчас ей хочется забыть о них, вычеркнуть все это из памяти хотя бы на несколько дней.
Часто вспоминала сестру Маграт и ее «страшные» слайды?
Всё! Ни слова о работе! Я запрещаю! Только танцы, танцы до утра!
А ты изменилась! улыбнулась Йоланда.
Мы несколько месяцев прожили бок о бок со смертью. Так давай же вдохнем в себя хоть немного жизни. Кто знает, куда нас отправят в следующий раз. Вперед! Магазины ждут нас!
К Марджери, хозяйке Пенни, они вернулись, обвешанные пакетами с головы до пят. Нарядное платье для Йоланды, красивые туфли для Пенни, туалетное мыло, благоухающее ароматами роз, и другие туалетные принадлежности, духи. Обедали они в городе, на открытой террасе. Аппетитные булочки с сыром, знаменитый шоколадный торт «Захер», шедевр венского кулинара, в честь которого и назван этот торт. Впервые за долгие месяцы они шутили и смеялись.
Боже мой, какой разврат! воскликнула Йоланда, когда они стали собираться на танцы. Она с восхищением разглядывала свой наряд: белое шелковое платье с синим узором, длинные рукава, пышная юбка, собранная по талии. Что сказала бы мама, увидев меня в этом платье! Ведь оно же такое короткое!
Оно тебе очень идет! улыбнулась Пенни, заметив, как на бледном личике Йоланды выступила краска. Тебе стало лучше, да? Тогда давай вначале я перебинтую тебе руку.
Когда она сняла повязку, то увидела глубокую и безобразную рану. К счастью, она уже начала подсыхать.
Что это?
Ничего страшного. Просто ожог.
И где ты его заработала?
Да так, несчастный случай. Один солдат, он бредил от боли, схватил раскаленную кочергу и стал размахивать ею. А тут я как раз ему под руку попалась. Он ведь не нарочно, бедняга! Потом он умер. Врачи сказали, что он перед смертью впал в бешенство.
А у тебя из-за этого сумасшедшего на всю жизнь останется шрам на руке! Марджери! Мы уходим на всю ночь! Вернемся только тогда, когда станцуем до дыр подошвы своих башмаков! Ключи я беру с собой!
Марджери лишь весело фыркнула в ответ и устроилась поудобнее в кресло с томиком своей любимой Агаты Кристи.
Клуб «Аргентина» полнился веселящимся народом. Все столики были заняты офицерами и их подружками. Но Пенни стала членом клуба еще в свою бытность студенткой Британской школы археологии. А потому их пропустили беспрекословно, и они сразу же направились к стойке бара. Вокруг было полно знакомых лиц, в том числе и из посольства. Друзья стали энергично махать руками молоденьким медсестрам, приглашая их за свой столик, и вскоре они уже сидели за столом в одной из компаний. Оркестр играл чудесно, офицеры рвались на танцпол, горя желанием продемонстрировать свои недюжинные танцевальные умения. Они лихо кружили партнерш по паркету, в промежутках между танцами были щедры на угощение и уважительно расспрашивали девушек о том, как там, на фронте. Всем хотелось прикоснуться к правде как она есть, без прикрас. Но Пенни не была настроена на воспоминания о войне. Она даже порекомендовала молодым людям подыскать себе другую компанию, если они не прекратят расспросы. «И откуда во мне столько раскованности и независимости?» удивлялась она мысленно. Каких-то полгода назад она вряд ли рискнула бы явиться в ночной клуб без сопровождения кавалера. Но времена изменились, а вмести с ними изменилась и она. И, быть может, даже к лучшему. На фронте быстро учишься тому, как следует ценить маленькие радости и уметь дорожить жизнью во всех ее проявлениях. Они с Йоландой честно заработали пару часов беззаботного веселья и кто посмеет бросить в них камень? Впрочем, Йоланда была настроена не столь оптимистично.