О-о-о, девушки! заулыбался он. Вы как раз вовремя. Проходите. Я сейчас подойду.
Люда воодушевленно проводила его взглядом, и мы переступили порог гримерки.
Глава 4. Роза
Привет! засияла Людка, словно начищенная сковородка. Можно к вам?
О-о-о, девчонки! воскликнул кто-то из музыкантов.
Надо же, они и говорят одинаковыми фразами. Да уж
В помещении было накурено. Идти дальше не хотелось, но подруга не позволила пойти на попятную. Уверенно взяла меня под руку и потащила за собой. Я пихнула ее в бок, чтобы она поняла мне все это не нравится.
Присоединяйтесь! поддержал приятеля Андрей Ковальский или как там его второе имя Андер Вуд.
Он сидел на диване, вытянув на стол ноги. Хотя бы ради приличия мог подняться.
Боже, что я здесь делаю?
Можно пару снимков сделать? спросила подруга, вынув из сумки фотоаппарат. И сунув его мне в руку, подмигнула. Сфоткаешь?
А куда я денусь? За тем и пришла.
Музыканты тут же окружили ее. Как раз вернулся пятый участник и присоединился к так называемой фотосессии. Людкины любимчики: Андрей Ковальский и бас-гитарист Максим Мороков обняли ее с обеих сторон. Столько мужицких татуированных лап тискали ее, а она, довольная, наслаждалась. Ковальский скорчил глупую смешную рожу и показал распальцовку. Чудовище, которое будто дикий зверь вопило на сцене весь концерт, превратилось в дите. Господи, большой татуированный ребенок это уже слишком.
Я несколько раз сфотографировала и не успела опомниться, как худой барабанщик с ирокезом, кажется Александр Ольховский (надо же, запомнила имена), бесцеремонно выхватил фотоаппарат разукрашенными ручищами и подтолкнул меня к музыкантам.
Давайте покучнее. Сейчас вылетит сердитая птичка.
И рассмеялся.
Я ощутила на талии жесткую руку и затаила дыхание. Вдоль позвоночника прошла неприятная дрожь. Повернув голову, увидела Андрея Ковальского и возмущенно уставилась на него. В этот момент мелькнула яркая вспышка. Как же хотелось вырваться из стальной хватки и сказать, чтоб больше никогда не трогал меня. Эти полностью татуированные руки, шея и Бог знает что еще огромные тоннели в ушах Омерзительно не то, что прикасаться, смотреть больно. Отчего-то рядом с такими людьми во мне просыпалась дикая неприязнь, которую невозможно было скрыть. Я становилась совершенно другой, могла и нагрубить, если что-то мне не понравится. Хотя в жизни я совершенно не такая и, по словам Люды, божий одуванчик.
Когда Ковальский отпустил меня, я распрямилась и задышала нормально. Хотела утащить подругу из этого ужасного места, но она достала из сумочки блокнот и маркер. Начинается Ей все мало.
Мужчины стали расписываться, а я отстранено наблюдала за происходящим. Первым отстрелялся Андрей. Взял со стола недопитую бутылку пива, залпом опустошил и, захватив новую, направился ко мне. Я скрестила руки на груди и уставилась в пол. Мерзкий запах алкоголя резанул ноздри.
Тебе где черкнуть, красавица? дерзко бросил он, подмигнув.
И принялся с интересом разглядывать меня с ног до головы, будто я какой-то экспонат. Взгляд задержался на груди. Черт, додумалась же надеть на рок-концерт кофточку с открытым декольте! Люда же предупреждала!
Тебе где черкнуть, красавица? дерзко бросил он, подмигнув.
И принялся с интересом разглядывать меня с ног до головы, будто я какой-то экспонат. Взгляд задержался на груди. Черт, додумалась же надеть на рок-концерт кофточку с открытым декольте! Люда же предупреждала!
Мне не нужен автограф. Я не ваша фанатка.
Внутри зашевелилась злость. От того, что он стоял так близко, лапая меня взглядом, будто оценивая, ну и, конечно, от его колкого «красавица».
Серьезно? его глаза широко открылись, интерес заиграл в прозрачных хрусталиках.
Да. Не хочу никого обидеть, но мне ваше творчество не интересно.
Вот как? И чем же тебя не устраивает наша музыка?
Просто я не люблю скрим, сдержанно произнесла и вытащила из кармана куртки телефон.
Взглянула на дисплей почти одиннадцать. А ведь еще до дома добираться.
Неожиданно, улыбнулся Ковальский и, отвернув пробку на очередной бутылке, глотнул пива из горлышка.
Еще бы зарычал от радости, как на сцене. Там у него хорошо получалось.
Парни, вы слышали? Девушке не интересно наше творчество, и она не любит скрим.
О, засиял барабанщик, подскочив ко мне, впервые вижу в гримерке девицу, которая не любит нашу музыку. Зачем же ты пришла?
Я вам не девица, на полном серьезе ответила. Подошла к подруге, которая флиртовала с бас-гитаристом, и взяла ее под руку. Пойдем, Люд.
Роза, погоди. Минут десять, ладно? Только никуда не уходи.
Она как обычно уставилась на меня щенячьими глазами. В такие моменты становилось жаль ее, и я мирилась с обстоятельствами, шла на поводу. Что ж, придется и на этот раз переступить через себя. Господи, дай мне силы это выдержать!
Хорошо, сдалась я, сжимая в руке телефон. Жду десять минут и ухожу.
Вот и славненько, губы Ковальского растянулись в смешной наивной улыбке.
Я сейчас, шепнула мне Людка, выходя с Максом из гримерки.
Боже, она меня одну хочет оставить с этими Злость заиграла во мне, как пузырьки во взболтанной бутылке шампанского. Я уже было направилась к двери, как вдруг Ковальский поймал меня за запястье. Что он себе позволяет?