За Кривых, приподняв чашку, произнес он, посмотрев на меня загадочно.
Ты о чем? нахмурилась я, бросив короткий взгляд на дисплей наручного комма. Тот работал в ограниченном режиме, но сканеры фиксировали наличие систем подавления.
Поздним вечером я начал собирать о нем сведения, утром обнаружил слежку, едва ли не самодовольно заявил он. Смотрел с легким прищуром, за которым таился столь знакомый мне вызов
Это была не моя игра, но С некоторых пор я начала подмечать в себе штормовские замашки чувствовала ответственность за все, что хоть как-то попадало в сферу моих интересов. Вроде и неплохо, если безотносительно к этому конкретному подполковнику. Наши весовые категории были очень разными.
И тебя это радует тем не менее, не удержалась я от колкости. Валера
Вместо ответа он протянул руку, накрыл мою ладонь своей
Видеть вошедшего в зал Даудадзе, в отличие от меня, он не мог.
И что Кривых? теперь о наличие здесь глушилок я уже сожалела.
Порадовать мне тебя особо нечем, на этот раз его улыбка была грустной.
Я шевельнула пальцами, он отпустил мою ладонь, тут же приподняв чашку с кофе. Поднес к губам, сделал медленный глоток:
Кривых курировал группу, которая выносила заключение по Лазовски, посмотрел он на меня. Когда его вернули с Самаринии.
Твою не сдержалась я, уже в который раз дав себе обещание избавиться от этой привычки и точно зная, что опять нарушу. Интересно, а он знает?
Про Лазовски не скажу, Низморин обошелся без уточнений, а вот Орлов точно.
Покушение на генерала, и опять он
И это была далеко не последняя их пересечка, добавил Валера. Орлов отправился на Окраины не без участия Кривых.
Я кивнула, принимая сказанное к сведению, но комментировать не торопилась. Чувствовалось что-то в словах Низморина знакомое Словно все это уже было.
Вся разница смотрела с другой стороны.
А еще, принял мое молчание за предложение продолжить, у него конфликт со Злобиным. Мне пообещали кое-какие подробности, но
Он замолчал сам, успев до того, как я сделала предостерегающий жест. Переключился мгновенно Выражение глаз, улыбка
Я свяжусь с тобой вечером
Посмотрев на подходившего к нам Даудадзе, удрученно качнула головой:
Завтра
Вы позволите? обращаясь ко мне, спросил полковник.
Прежде чем ответить, быстрым взглядом обвела все еще пустой зал:
Да, пожалуйста, давая понять, что не слишком-то и рада подобному вторжению, довольно ровно произнесла я. И тут же добавила, уже резче: У вас остались ко мне вопросы, господин полковник?
Тот чуть заметно ухмыльнулся присутствия Низморина словно и не замечал:
Да, госпожа Лазовски, твердо произнес он. Я хотел узнать о последних днях Иштвана Руми. Вы ведь были с ним
Подобного развития событий я не ожидала, но называлось это оперативный простором. Не воспользоваться ситуацией я просто не могла
Глава 10
Вечер был тихим, мягким, теплым
Контрастом Между тем, что было и тем
Аршан не позволил себе додумать мысль до конца отдавала человеческой сентиментальностью, но та не сдалась, пробив неприятным ознобом. Сутки, как вернулись с Льяссы, но холод отказывался покидать тело, заморозив кровь, пропитав кожу, мышцы, кости
Холод и смерть Символ тех двенадцати часов, навсегда изменивших все, до чего сумели дотянуться
Мой сын
Даже не отголосками витало в воздухе, но пока не прозвучало вот так, приговором, все еще было где-то там в прошлом, не подступив, не поставив безоговорочно перед фактом
Их взгляды встретились. Всего лишь миг, но один тут же замолчал, а второй коротким, но выглядевшим неотвратимо жестом поднял внешку:
Сын?! сорвавшимся голосом переспросил Аршан, выводя данные на экран.
Несмотря на вбитую на уровень рефлексов сдержанность, хотелось кричать
Не так, чтобы оглушить, разорвать на осколки тишину, уходившую и вновь возвращавшуюся после каждой произнесенной реплики с яростью, что все вышло именно так, а не иначе; с ненавистью к себе, к стоявшему напротив каниру, ко всему этому миру, в котором он был вынужден переступить через все, что было дорого! К отцу, сестрам, женщине, которую любил
Хотелось, но все, что душило, заставляло внутри корежиться от острых, болезненных чувств, отступало перед необходимостью взвалить на себя этот груз и тащить надеясь, что хотя бы так удастся стянуть уже разодранную обстоятельствами на куски реальность, возвращая ей пусть и только кажущуюся, но цельность.
Других, кто был способен разделить ношу, просто не было.
Так получилось
Не его вина.
Вздох был легким, незаметным, но стал рубежом. То и это.
В «этом» больше не оказалось ни тени сожалений.
Вот это, указал он категоричным жестом, привлекая внимание канира, данные последнего ментального сканирования твоего сына. А вот это, он вывел на экран еще одну кальку, то же самое, но уже после снятия поставленных традиционалистами блоков. И если ты считаешь
Что это? неожиданно тихо произнес канир.
Бледность сделала смуглое лицо серым. Отразившийся в темных глазах ужас приоткрыл то, что люди называли душой, а скайлы миа.
Сосредоточение
Нечасто увидишь, когда речь идет о воине столь высокого ранга, но Аршана зрелище не удивило. Будь один, когда впервые просматривал запись, и сам вряд ли вспомнил о выдержке. Не о ней говорить, когда за изломанными линиями ментальной матрицы проступали контуры безумного чудовища, не способного даже на отголоски пусть и сглаженных, но все-таки присущих его расе эмоций