Чтоб ты от этой кукурузы в штаны наложил! каркнула Чурчхела.
Полицейский, не оглядываясь, лягнул ногой назад, и бабка с воплем завалилась на только что собранные ею сумки, а Крокозябл направился в сторону набережной.
На пути к отелю он спросил у сержанта:
Не убили вы ее там?
Ее даже шмордонский снаряд не убьет, ответил полицейский. Она его на лету поймает, так же на лету сварит и продаст как початок кукурузы.
Посол, удивленно покачав головой, вышел на набережную и вдруг почувствовал, что любой его дальнейший шаг стал отдаваться болью в спине и ногах. Но Крокозябл считал себя истинным шмордонцем, закаленным в горнилах многочисленных сражений и потому решил не обращать внимания на легкое недомогание, проявившееся так некстати
Спустя два часа, в номере отеля, Крокозябл, будучи одетым только в трусы, уже лежал в кровати на животе и постанывал от наступившего облегчения, которое было связано с толстым слоем противоожоговой мази, облепившей его ноги и спину. Во время обеда с министром полиции Квасом у посла резко поднялась температура и спину посетила нестерпимая боль. Вызванный министром врач произвел обработку обгоревшей кожи Крокозябла специальной мазью, и теперь посол почувствовал себя лучше.
Вот и все, сказал доктор. Крем вместе с чеком я оставляю на тумбочке. Мажтесь им по мере надобности. Через несколько дней боль сойдет на нет. Вместе с кожей.
С этими словами врач покинул номер отеля.
На пляже нужно быть осторожным, сочувственно сказал Квас. Тем более с таким белым телом, как у вас. Ладно, выздоравливайте, а я удаляюсь, так как у меня своих дел полно. Номер вам предоставлен на три дня. Чеки на оплату услуг отеля я положил на тумбочку.
На пляже нужно быть осторожным, сочувственно сказал Квас. Тем более с таким белым телом, как у вас. Ладно, выздоравливайте, а я удаляюсь, так как у меня своих дел полно. Номер вам предоставлен на три дня. Чеки на оплату услуг отеля я положил на тумбочку.
Квас вышел, хлопнув дверью. Крокозябл, пошарив рукой по тумбочке, схватил оба чека и поднес их к своим глазам. Настроение посла тут же упало ниже кроватных ножек и из горла вырвались слова:
Номер на три дня за пять тысяч тагриков?! Визит врача три тысячи?! За что? За тюбик крема? Мерзавцы! Грабители!
Здесь его осенило неким подозрением, и он повторно стал шарить рукой по тумбочке. Поиски быстро увенчались успехом, потому что в пальцах его оказался третий чек. Ознакомившись с ним, Крокозябл с негодованием сказал вслух:
И оплату обеда в ресторане на меня повесили! Тысяча тагриков! Я только тарелку солянки съел, а все остальные блюда сожрал министр полиции!
Он попытался вскочить с кровати, но резкая боль дернула его за ноги, и Крокозябл вынужден был снова принять лежачее положение. Поругав ненавистную ему Джаппурию тридцать минут, посол устал и провалился в сон.
Снились ему снега Дубаря, дожди Слякоти и свежий ветер Потенции. А потом привиделось вдруг большое зеленое поле, по которому он бежит, ступая босыми ногами
Неожиданно поле сменилось бетонными трущобами, и посол понял, что он находится в узком переулке, зажатом с двух сторон высокими стенами. Крокозябл стоял в колодце бетонных сооружений и смотрел на громадный шмордонский танк, выезжающий из-за угла.
Посол, оглянувшись, увидел у себя за спиной самый обычный тупик. Деваться из переулка было некуда и Крокозяблу стал ясен дальнейший сюжет, ибо танк, наддав, понесся прямо на него. Он попытался взлететь, но вспомнил, что обгоревшая спина не даст расправить крылья. Да и крыльев-то никаких нет, потому что он человек, а люди, как известно, летать совсем не умеют!
Вдруг железная махина резко остановилась всего в нескольких метрах от Крокозябла, в башне откинулся верхний люк, и из него выбралась бабка Чурчхела. Она по-военному ловко спрыгнула вниз, отряхнула руками рваную юбку, и, подойдя к застывшему в ступоре Крокозяблу, произнесла:
Что, кукурузы на халяву захотелось? Получай!
В руке ее появился кукурузный початок, и она принялась лупить им посла по голове, приговаривая:
Чтоб ты в штаны наложил!
Крокозябл, проснувшись от ужаса, вынужден был признать сон вещим. Только стучали не по голове, а в дверь номера. Зато пожелание бабки готово было воплотиться в жизнь, так как живот болел неимоверно! Посол вспомнил, что за обедом съел тарелку солянки, порекомендованную ему Квасом. Рявкнув в сторону двери: «Войдите!», Крокозябл вскочил с кровати и унесся в туалет.
Через двадцать минут слегка осунувшийся посол появился в комнате, где обнаружил Пахана Родимого. Тот, удобно расположившись в одном из кресел, читал газету, шевеля своими гигантскими усами. Возле ног начальника городской полиции стоял заветный посольский чемоданчик, украденный ранее на пляже, а на тумбочке лежала большая черная папка.
Опустив осторожно на угол кровати свой тощий зад, Крокозябл сказал:
Я вижу, полиция Джяна работает отменно.
Вы это правильно заметили, ответил Пахан, кладя газету на журнальный столик.
Внимательно посмотрев на посла, он предложил:
У вас на теле имеются остатки антиожогового крема. Для того, чтобы обгоревшие участки тела быстрее зажили, процедуру необходимо повторить несколько раз. Хотите, я намажу вас еще?