В финале Антон разошелся настолько, что спел скабрезные частушки:
Манька Ваньку тянет в лес.
Ванька упирается:
В магазине мяса нет,
Хрен не поднимается.
И еще эту:
Все картошка да картошка
И с водою молоко.
От картошки хрен гармошкой,
И не лезет далеко.
Здесь следует пояснить, что столь вредные для советской власти песнопения Антон выучил отнюдь не по вражеским «голосам». И даже не в институте, где, как водится в интеллигентной среде, к советской власти относились скептически. Частушкам его научили в рабочей среде. Той самой, которая, по мнению КПСС, была ее надежной опорой. Что, однако, не служило Антону оправданием. Советский человек за границей должен вести себя достойно. И не важно, куда он попал: в капиталистическую страну или фэнтезийный мир. Стыдно!
Осознав это, Антон вздохнул и попытался вспомнить, переводил ли он слова частушек местному населению. Этого не удалось, поскольку вслед за их исполнением в памяти следовал провал. Антон вновь вздохнул на этот раз громко. В ответ занавесь, ограждавшая его закуток, колыхнулась, и в образовавшемся проеме появилась лукавая мордочка Нулорк.
Вы проснулись, высокородный Иль?
Проснулся, подтвердил Антон и пожаловался: Голова болит.
Сейчас!
Лицо исчезло. Скоро Нулорк появилась вновь на этот раз с глиняным кувшином в руках.
Выпейте, высокородный!
Антон взял кувшин и приник к влаге. Это был рассол! Настоящий, капустный. Видимо, такой овощ в этом мире водился. Антон опустошил кувшин и, чувствуя, как затихает боль в висках, вернул его девочке. Та не ушла, застыв в ожидании приказаний.
Вот что, Нулорк, начал Антон, чувствуя, как горят уши. Я там вчера не позволил себе ничего лишнего?
Что вы, высокородный! закрутила головой девочка. Всем так понравилось! Особенно песня про мясо, она хихикнула. Если его не есть, то какой прок от орка в постели?
«Значит, слова все же перевел», уныло понял Антон. Уши запылали.
А вот про «картошку» не поняли, продолжила Нулорк. Но женщины решили, что это тап. Его вы вчера ели. Он урожайный, зимой им спасаются от голода. Но если есть только тап, женщину не захочешь.
Нулорк захихикала. Антон почувствовал себя мерзко.
Вот что, сказал решительно. Принеси мне какую-нибудь ненужную тряпицу.
Нулорк подхватила кувшин и убежала. Антон встал, натянул бриджи и обулся. Куртку надевать не стал, чтоб не испачкаться. В углу, прислоненный к стене, стоял нечищеный АКМС. Позор! Оружие следует обихаживать сразу после стрельбы, Антон об этом забыл. И вообще распустился.
Быстро разобрав автомат, Антон пропустил в прорезь шомпола полоску чистой ткани, макнул ее в оружейное масло и стал чистить канал ствола. Где он взял масло и ткань? В подсумке. Там есть специальный кармашек, в котором у солдата хранится алюминиевый пузырек с маслом и тряпица. К возвращению Нулорк канал ствола сиял. Взяв принесенную ею тряпку, Антон разорвал ее на части и быстро довел другие части автомата до надлежащего состояния. Затем собрал его. Нулорк следила за его действиями, приоткрыв рот.
Это ваш магический посох, высокородный? спросила, не удержавшись.
Просто автомат, буркнул Антон. И вот что. Не называй меня высокородным.
А как?
Антон задумался. По имени? Получится панибратски. Да и девчонка слишком мелкая, чтобы звать его так. Товарищ старшина? Слишком официально. К тому же придется объяснять, кто такой старшина, и почему обращаться к нему надо «товарищ». По имени-отчеству? Смешно.
Я могу звать вас господином, пришла на помощь Нулорк.
Антон кивнул. Господин так господин. В западных странах это обычное обращение. В СССР оно не в ходу, но здесь другой мир. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Покончив с автоматом, Антон достал из кобуры АПС и почистил его. Вернее, снял лишнюю смазку. Заодно разобрался с устройством пистолета. Прежде Антону не доводилось держать его в руках только видеть на плакатах в оружейной комнате. Но разобрался, ничего сложного.
Это тоже автомат? полюбопытствовала Нулорк.
Да, ответив Антон, решив не пускаться в объяснения. Он пристегнул АПС к деревянной кобуре и вложил его в руки девчонке. Прижимай его к плечу и смотри вон туда. Палец клади сюда. Теперь нужно поймать врага в прорезь прицела и потянуть за крючок. Ну!
Это ваш магический посох, высокородный? спросила, не удержавшись.
Просто автомат, буркнул Антон. И вот что. Не называй меня высокородным.
А как?
Антон задумался. По имени? Получится панибратски. Да и девчонка слишком мелкая, чтобы звать его так. Товарищ старшина? Слишком официально. К тому же придется объяснять, кто такой старшина, и почему обращаться к нему надо «товарищ». По имени-отчеству? Смешно.
Я могу звать вас господином, пришла на помощь Нулорк.
Антон кивнул. Господин так господин. В западных странах это обычное обращение. В СССР оно не в ходу, но здесь другой мир. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Покончив с автоматом, Антон достал из кобуры АПС и почистил его. Вернее, снял лишнюю смазку. Заодно разобрался с устройством пистолета. Прежде Антону не доводилось держать его в руках только видеть на плакатах в оружейной комнате. Но разобрался, ничего сложного.