– Вот! Вы тут единственный умный человек. Сделав это самокритичное заявление, Фантом повозился, устраиваясь поудобней, и спросил:
– А что вам больше всего не нравится? Лично мне…
– Мне не нравится наш водитель. Вы видите у него синяки, шрамы, переломы рук или ног?
– Пока не вижу, – проворчал Клинч. – Но это легко исправить.
– А ведь совсем недавно он точно так же вез Мергиону Пейджер.
Минута тишины, нарушаемой только свистом, похрапыванием, фырканьем и мельканием. Ну и еще звуками шевелящихся мозговых извилин пассажиров, пытающихся объяснить необъяснимое.
– Может, они спали в дороге? – предположил Харлей.
– Не, не спали, – охотно вступил в беседу возница. – Галдели, почти как вы. Но я их быстро довез. Можно сказать, мигом домчал. Штук за сто.
– Сто штук – это сколько в милях?
– Не знаю, спидометр у меня давно ляснулся, я уж приспособился все по счетчику мерить. Не точно, конечно. Ежели клиент щедрый или, скажем, с дамой, то дорога на пару косых длиннее, если зажимистый…
– Сто штук – это сколько в часах?
– Да минут пятнадцать, не больше, я ж им ни одного анекдота не успел рассказать. У меня тут часы сломались, так я…
– Значит, – не давал себя сбить Браунинг, – мы уже пролетели то место, где выходили дети?
– Может, и пролетели, – легкомысленно ответил Горландец. – А может, вообще в другую сторону движемся. Я почем знаю? Мне сказали «Езжай скорей», я и еду.
– То есть вы не поехали туда, куда отвозили детей?
– А что, вам туда надо? Ну так бы и сказали сразу, я бы вас туда сразу… А как проехать, знаете?
– Я все понял! – завопил сзади Асс. – Это саботаж! Будете отвечать по всей строгости закона, подзаконных актов и постановлений правительства! Сажай телегу на землю быстро!
– Не могу! – ухмыльнулся Горландец. – И хотел бы – да не могу. Под нами – так называемый Ла-Манш. Если верить несохранившимся источникам, этот проход между Британскими островами и Европой был проделан в третичном периоде по замыслу неизвестного ландшафтного архитектора…
– Не надо экскурсий, – с предельной вежливостью произнес Лужж. – Пожалуйста. Просто вернитесь в исходную точку.
– Желание клиента – мое желание! Все пристегнулись? Держитесь крепче, выполняю «бочку». Оп-ля! Обратите внимание: прямо под нами находится так называемый Млечный путь, изготовленный по заказу…
Миллениумный
Гаттер, Пейджер и Пулен атаковали постового философа по всем правилам, то есть строго по очереди: Амели, Порри, Мерги, Мерги, Мерги, Мерги, Мерги, Порри, Амели, Мерги…
– Нам бы внутрь попасть. На минуточку!
– Как же вы внутрь попадете?
– Вот вы встанете – мы внутрь и проскочим.
– Как же я встану? Я на посту.
– А на посту сидеть нельзя! Я все уставы прочитала, там ясно написано: «Часовой не имеет права сидеть, лежать…»
– Я не часовой. Я Миллениумный.
– Какой-какой?
– Миллениумный. От слова «Миллениум», что значит «Тысячелетие».
– Ничего себе! Так вы здесь тысячу лет сидите?!
– Нет. Две тысячи. Две тысячи лет, не вставая, с достоинством и стоицизмом, присущим лишь истинным мыслителям…
– Неправда! Вы вставали! Вы только что подбежали и снова сели!
– Это не считается. Одно исключение только подтверждает правило.
– Ну так встаньте еще, это тоже не посчитается!
– Нет. Это будет уже второй раз, который может поставить под сомнение правило.
– Какое правило?
– Здесь должны сидеть. И я здесь сижу. Я здесь всегда сидел. При короле Альфреде сидел. При Вильгельме Завоевателе сидел. При Ричарде Львиное Сердце сидел. Я сидел и при Плантагенетах, и при Тюдорах, и при Стюартах… А как я сидел при Елизавете! Вы не знаете, как я сидел при Елизавете!…
– И не надоело вам, дедушка? Может, встанете, ножки разомнете?
– А как же, разомну.