Чё ты-то тут делаешь?!
Ноги мою, еле выговаривая, тихим голосом отвечал Слай. Это очень смешило публику.
Чё ты гонишь, чувак. Чтой-то ты грязный весь Прямо как я, когда бухой в грязи валяюсь И какой-то А чё это за синяк во всю щёку?
За орехами лазил на берёзу и упал.
Пить будишь?!
Он не как вы, алкаши, он не пьёт. Так и надо. Садись, Слай. Вернулась Яна, играющая со своей юбочкой.
На пеньке сидел незнакомец [Кай], при этих словах он уступил место Слаю и, подозрительно переглянувшись с Яночкой, вприпрыжку кинулся в деревья смеяться; на секунду Слай поймал его взгляд: улыбающийся снисходительным пренебрежением.
Это мой новый мальчик, кивнула она на Слая, спросила у ребят газету, расстелила на его грязные брюки и села к нему на колени. Весь мир перевернулся! нет, весь мир исчез Только холод, пустота, боль, боль и теплота её ног.
(«Моё солнце»)
в процессе которой девушка предложила прогуляться по весеннему селу. Сергею так не хотелось никуда идти, но отказать он почему-то не мог. Вместе с небольшой группой местной молодёжи Света и Сергей пошли гулять. Она держала его под руку. Когда он провожал её домой, неожиданно для него, а возможно и для себя, она вдруг предложила ему повстречаться (от слова «встречаться», «ходить на свидание»). «А что, можно от скуки», подумал Сергей, но вслух сказал:
в процессе которой девушка предложила прогуляться по весеннему селу. Сергею так не хотелось никуда идти, но отказать он почему-то не мог. Вместе с небольшой группой местной молодёжи Света и Сергей пошли гулять. Она держала его под руку. Когда он провожал её домой, неожиданно для него, а возможно и для себя, она вдруг предложила ему повстречаться (от слова «встречаться», «ходить на свидание»). «А что, можно от скуки», подумал Сергей, но вслух сказал:
Конечно, с большим удовольствием.
(«Дневник»)
Яну-у-ха, па-а-йдём х тебе! Там у тебя на кухне, Женька сказал, бутылка стоит за холодильником! Зам сильно заводился от их шептаний и смешков. Перекус ушёл в нирвану.
Мне Жека жопу на британский флаг порежет! Янка всё время сегодня отвечала нарочито грубо, и голос её звучал грубо и непривычно. [Неприлично!]
Яна поднялась и пошла, видимо, тоже на двор. Я поколебался и вышел за ней. Она обернулась на меня с таким презрением во взгляде, что я готов был удавиться. Я зашёл обратно.
Леночка сидела уже рядышком с Каем, то прижималась к нему, то хватала за руку, всё сопела и ёрзала, и конечно же, несла околесицу с элементами порно.
Ян-на, а Я-н-на! А Рая! О, она к твоему Колюхе подмазывается! обратился Змей-Зам к входящей Яне. Уж затрахала его, Рая, блядь!
Перекус внезапно оживился при сих словах, а я тоже заржал как дурак.
Поедешь домой, Ян? тихо сказал Метов, подошёл к ней и тихонько сжал её протянутые ладони.
«Ещё поцелуй, гондон! Убью!» подумал я, скрежеща зубами, а потом подумал, что обязательно пойду сейчас к себе домой, хоть время уже полпервого, возьму литр из погреба хоть и не мой и опять сюда, хоть времени будет часа два.
Так и сделал. А Елена Курагина выволокла ещё литровочку.
2
Переносимся уже в конец марта.
Мы ездили с братом Сержем на лыжах по каким-то следам и уехали слишком далеко, за соседнюю деревню, кажется Чугуновку. Ничего не застрелили, а вернулись совсем ночью и очень уставшие. Причём оказалось, что в клубе дискотека и пьянка.
В спортзале играли в футбол. Нет, скорее, это не совсем футбол почти американский: зал всего-то 20 на 20, двое ворот, на поле всего-то 30 человек! И зрителей-запасников с десяток. И все пьяные и все жёсткие, необузданные! Прыжки, дичайшие выкрики, русская анархия и мордобой всё это имеет место быть здесь. Как зрителю тебе за мячом невозможно уследить (если только тебе как зрителю не впечатают им в физиономию раз до пяти); постоянные удары мяча в решётку на окнах оглушают Шум, стеклянный освещённый фасад, всё как в аквариуме всё это транслируется на улицу, на весь центр села. Половина стёкол уже повыбита, лампочки под высоченным, в два этажа, потолком тоже уже прорежены, да и напряжение в деревне в зимнее время года весьма часто скачет, так что лампочки горят почти вполнакала. Семечки, грязища, сигаретно-самогонный смрад
Я рассеянно наблюдал за игрой и за теми, кто (и зачем) находился в зале. Яна стояла с Метовым, по-моему, они ссорились (такое у них появилось хобби, наверное от большой близости). Яна раздражала его какими-то нападками или шутками, а он всё ник. Вдруг она бросила ему что-то, засмеялась и, подпрыгивая бочком, как на физкультуре, по периметру поля переместилась ко мне.
Привет, сказала она. Я увидел совсем близко её блестящую, только что хорошо облизанную нижнюю губу.
Привет, бесцветно сказал я, потупив голову, я тебя не узнал даже сразу У тебя шапка такая Ты раньше никогда в шапке не ходила
А, это я у брата позаимствовала. Моё всё постирано.
Мы вышли на широкий бетонный порог, тоже за немалым стеклянным фасадом (если уже это, где вход как-то сбоку, считать фасадом). Подошёл Цыган (он тоже из нашей компашки, закадычный кореш Кая, председательский сынок, за абсолютную беспринципность зовущийся у нас Гнилью или Гонилым, а также за чернявость Цыган или Цыганок).