Сент-Клэр пожимает плечами:
Это Пантеон.
Я останавливаюсь, окинув его выразительным взглядом, но парень подталкивает меня вперед, чтобы я не попала под колеса голубого туристического автобуса.
Ну конечно. Пантеон. И как я сама не догадалась?
Сент-Клэр косится на меня уголком глаза и улыбается:
Пантеон это место захоронения знаменитостей, известных людей, которые сделали нечто важное для нации.
И все?
Я слегка разочарована. Здание выглядит так, словно там по меньшей мере короновали нескольких королей или что-то в этом роде.
Этьен приподнимает бровь:
Я хочу сказать, здесь повсюду памятники и могилы. Что особенного в этом здании?
Мы поднимаемся по ступеням, и вблизи высота колонн оказывается поистине ошеломляющей. Я никогда не подходила так близко.
Не знаю, продолжает Этьен. Наверное, ничего. Что-то второсортное, в любом случае.
Второсортное? Ты, наверное, шутишь.
Теперь я оскорблена. Нет, мне Пантеон нравится. Даже не так, я ЛЮБЛЮ Пантеон.
Кто здесь похоронен? требовательно спрашиваю я.
Руссо, Мария Кюри, Луи Брайль, Виктор Гюго
Парень, написавший «Собор Парижской Богоматери»?
Тот самый. Еще Вольтер. Дюма. Золя.
Вау. Вот видишь? Разве не впечатляюще? Имена кажутся знакомыми, хоть я и не в курсе, чем знамениты все эти люди.
Я бы не сказал. Сент-Клэр достает бумажник и оплачивает входные билеты.
Я пытаюсь расплатиться сама, ведь изначально это была моя идея, но он возражает.
Счастливого Дня благодарения, улыбается парень, протягивая мне билет. Давай поглазеем на пару мертвяков.
Нас окружает невообразимое число куполов, колонн и арок. Все огромное и круглое. Стены украшают фрески, изображающие святых, воинов и ангелов. Мы прогуливаемся по мраморному залу в благоговейной тишине до тех пор, пока не натыкаемся на кого-то вроде Жанны дАрк или святой Женевьевы, покровительницы Парижа. По словам Сент-Клэра, святая Женевьева спасла город от голода. Я думаю, что она была реальной исторической фигурой, но слишком стесняюсь спросить. Рядом с этим парнем я ощущаю себя совершенно необразованной.
С самой высокой точки центрального купола свисает качающаяся медная сфера. Ладно, об этом я уже не могу не спросить.
Что это? удивляется Этьен.
Ну и ну. А я-то думала, ты знаешь все, смеюсь я.
Наконец Этьен находит табличку:
Маятник Фуко. О! Ну конечно. И он с восхищением смотрит наверх.
Табличка написана на французском, поэтому я жду объяснений. Как оказывается, зря.
Сент-Клэр указывает на кольцо измерений на полу:
Это демонстрация вращения земли. Видишь? Плоскость колебаний маятника меняется каждый час. Знаешь, это забавно, говорит он, с интересом разглядывая потолок. Хотя и незачем было строить такой огромный маятник, чтобы доказать свою точку зрения.
Как это по-французски.
Парень улыбается:
Ладно, пойдем посмотрим крипту.
Крипту? Я замираю. Прямо настоящую крипту?
А где, ты думала, еще хранят мертвые тела?
Я закашливаюсь.
Правильно. Конечно. В крипте. Идем.
Если только тебя это не пугает.
У меня ведь не возникло проблем с кладбищем?
Сент-Клэр напрягается, и у меня душа уходит в пятки.
Я закашливаюсь.
Правильно. Конечно. В крипте. Идем.
Если только тебя это не пугает.
У меня ведь не возникло проблем с кладбищем?
Сент-Клэр напрягается, и у меня душа уходит в пятки.
Поверить не могу, что напомнила ему о Пер-Лашез. Надо переключиться. Ну конечно, необходимо сменить тему! Я говорю первое, что приходит в голову:
Давай, кто первый! И бегу к ближайшему входу в склеп.
Топот моих ног эхом разносится по всему зданию, на нас даже оборачиваются туристы.
Я. Умираю. От. Стыда.
А потом Этьен проносится мимо меня. Я хохочу от удивления и мчусь еще быстрее. Мы бежим ноздря в ноздрю и уже почти у цели, когда перед нами появляется рассерженная охрана. Сент-Клэр пытается остановиться, и я налетаю на него, но ему вовремя удается меня поймать. Все это время охрана ругает нас по-французски. Мои щеки краснеют, но, прежде чем я успеваю принести извинения, Сент-Клэр делает это за нас обоих. Охранники сменяют гнев на милость и отпускают нас после минутного выговора.
Прямо как в Пер-Лашез. Сент-Клэр гоголем ходит.
Тебе все что угодно сходит с рук, улыбаюсь я.
Он смеется. И даже не возражает, потому что это правда. Но едва в поле зрения появляется лестница, как его настроение резко меняется. Винтовая лестница, ведущая в склеп, крутая и узкая. Мое раздражение сменяется беспокойством, когда я замечаю страх в его глазах. Я совсем забыла, что он боится высоты.
Знаешь, мне вовсе не обязательно смотреть склеп, говорю я.
Сент-Клэр бросает на меня убийственный взгляд, и я закрываю рот. Он решительно касается грубой каменной стены и медленно спускается вниз. Шаг. Шаг. Шаг. Лестница не слишком длинная, но сам спуск мучителен. Наконец ступеньки кончаются, и из-за наших спин выплескивается толпа нетерпеливых туристов. Я начинаю извиняться, было глупо вести Сент-Клэра сюда, но он меня перебивает:
Она больше, чем я думал. Крипта, я имею в виду. Голос у Этьена напряженный и уставший. Он не смотрит на меня.
Меняем тему. Хорошо. Намек понят.
Знаешь, осторожно говорю я. Я только что услышала, как кто-то сказал, будто крипта занимает все пространство под зданием, и, конечно, тут же представила бесконечные катакомбы, украшенные костями, но все не так уж плохо.