Она сделала глубокий вдох и прошептала:
Договорились.
Ария двинулась в ту сторону, где сидели полицейские, а к их столику вновь подошла официантка счет принесла. Едва она отвернулась, собираясь удалиться, Майк с плутоватым выражением на лице выставил перед собой обе руки и сжал воздух, будто тиская упругие ягодицы девушки в атласных оранжевых шортах. Перехватив взгляд Арии, он подмигнул сестре.
Наконец-то она снова увидела прежнего Майка Монтгомери. Плохо ей было без него.
27. Причудливый любовный треугольник
В пятницу вечером, ожидая прибытия лимузина, который должен был отвезти ее на вечеринку, Ханна в платье с ярким принтом Nieves Lavi крутилась перед зеркалом в своей комнате. Наконец-то у нее идеальный второй размер[111], радовалась она, благодаря питанию жидкостями, которые ей вводили внутривенно, и швам на лице: они начинали болеть, если она пробовала жевать твердую пищу.
Красивое платье, ты в нем восхитительна, раздался чей-то голос. Только худенькая очень.
Ханна резко обернулась. Ее отец в черном шерстяном костюме, фиолетовом галстуке и сорочке в лиловую полоску выглядел потрясающе прямо как Джордж Клуни в фильме «Одиннадцать друзей Оушена».
Вовсе я не худенькая, поспешно возразила она, пытаясь скрыть нервное возбуждение. Кейт гораздо худее меня.
Лицо отца омрачилось возможно, потому, что Ханна упомянула его самоуверенную падчерицу, наделенную безупречной красотой и невероятно зловредным нравом.
А что ты здесь делаешь? поспешно осведомилась Ханна.
Мама твоя меня впустила.
Он прошел в комнату дочери и сел на кровать. У Ханны екнуло в животе. Последний раз отец заходил к ней в комнату перед тем, как уйти из семьи. Ей тогда было двенадцать.
Она сказала, что можно переодеться здесь, раз уж я иду на твою грандиозную вечеринку.
Ты идешь?! воскликнула Ханна.
Ты не против? спросил отец.
Я да нет.
На маскараде будут присутствовать родители Спенсер и учителя.
Просто я думала, что тебе не терпится вернуться в Аннаполис к Кейт и Изабель. Ты ведь уже почти неделю их не видел.
Ей не удалось скрыть обиду в голосе.
Ханна начал отец.
Она отвернулась. Ее вдруг охватила жуткая злость из-за того, что отец их бросил, что теперь он здесь, что, возможно, Кейт он любит больше, чем родную дочь, не говоря уже о шрамах, изуродовавших ее лицо, и полном провале в памяти на месте того субботнего вечера. Глаза обожгли слезы, и она рассердилась еще сильнее.
Иди сюда.
Крепкие руки отца обняли ее, и, прижавшись к его груди, она услышала биение сердца.
Что с тобой? спросил он.
С улицы донесся призывный сигнал автомобиля. Приподняв бамбуковые жалюзи, Ханна увидела возле дома присланный Моной лимузин с работающими дворниками, стирающими дождевые струи с лобового стекла.
У меня все отлично, заявила она неожиданно для самой себя, ведь весь мир вокруг нее снова стал ярким и светлым. Девушка надела маску от Dior. Я Ханна Марин, и я неотразима.
Бесспорно, подтвердил отец, протягивая ей огромный черный зонт.
И, пожалуй, впервые Ханна подумала, что его словам можно доверять.
Несколькими секундами позже, как показалось Ханне, она уже восседала на устланной подушками платформе, уклоняясь от кисточек балдахина, чтобы не сдвинулась маска с ее лица. Четыре роскошных раба подняли ее и торжественно внесли в шатер, раскинувшийся на пятнадцатом поле для гольфа Роузвудского загородного клуба.
Встречайте легендарную Ханну Марин! Она снова с нами! крикнула в микрофон Мона.
Толпа взревела от восторга. Взволнованная Ханна замахала обеими руками, приветствуя собравшихся. Все гости пришли в масках. Мона и Спенсер преобразили шатер в зал Европы из казино в Монте-Карло в Монако стены под мрамор, эффектные фрески, рулетка, карточные столы. Между гостями сновали лощеные официанты с подносами канапе. Такие же красавчики работали за стойками двух баров и выступали в качестве крупье за игорными столами. Ханна потребовала, чтобы персонал, обслуживающий ее вечеринку, состоял только из мужчин.
Диджей поставил новую песню White Stripes, все стали танцевать. Руку Ханны схватила изящная белая ладонь. Мона потащила ее через толпу, потом крепко обняла.
Диджей поставил новую песню White Stripes, все стали танцевать. Руку Ханны схватила изящная белая ладонь. Мона потащила ее через толпу, потом крепко обняла.
Нравится? крикнула она из-за ничего не выражающей маски, очень похожей на шедевр от Dior, который прикрывал лицо Ханны.
Конечно. Отвечая, Ханна ударилась губой о маску. И игорные столы мне нравятся. Кто-нибудь что-то выиграл?
Они выиграли отпадный вечер с отпадной девчонкой с тобой, Ханна! крикнула Спенсер, подскакивая к ним сзади.
Мона и ее тоже взяла за руку, и втроем они, довольные, стали раскачиваться в такт музыке. Спенсер в черном атласном платье-футляре и восхитительных балетках с закругленными носами выглядела как белокурая Одри Хепберн. Когда она обняла Мону за плечи, у Ханны от радости сжалось сердце. «Э», разумеется, не заслуживал благодарности, но, если бы не его послания Моне, та никогда не приняла бы подруг Ханны. Вчера во время просмотра фильма с Мэнди Мур Мона сказала Ханне: «А знаешь, Спенсер классная девчонка. Мне кажется, она могла бы войти в нашу компанию». Ханна годами ждала от Моны этих слов.