Олег поставил поднос на стол и сел на табурет около брата.
Как тебе? шутливо кивнул он на Экзюпери, не сомневаясь, что брат читает эту книгу не впервые.
Миша откинул одеяло, сел и потёр основаниями ладоней глаза. Олег увидел на его ногах шерстяные носки ещё один странный сюрприз.
Тоска лютая, сказал Миша. Как я это в детстве читал? И, подумав, сам ответил на свой вопрос: Вот так и читал
А зачем тогда перечитываешь? поинтересовался брат.
Да Миша как-то искусственно зевнул. Мои все книги на съёмной хате остались. А тут Ильфа и Петрова уже три раза прогнал. Конан Дойла с Жюль Верном, «Мушкетёров» со всеми прилагаемыми «годами спустя». Не Драйзера же теперь штудировать двенадцатитомник. А шелестеть чем-нибудь нужно. Вот и приходится
Братья помолчали.
Нормально ты выглядишь, сказал Олег таким тоном, будто все вокруг утверждали, что Миша выглядит плохо.
Миша помял шею под затылком, два раза с лёгким хрустом качнул головой от плеча к плечу.
Как тут ещё будешь выглядеть? Матушка и кормит на убой, и укутывает, как пупсика, и таблетку подносит по будильнику. Хорошо ещё, до туалета разрешает самому доходить.
Ясно, сказал Олег и, выдержав паузу, спросил: Хреново было?
А ты как думаешь? не сразу ответил Миша. Приятного мало.
Страшно?
Брат снова подумал.
Страшно», в данном случае, не совсем подходящее слово. Там как-то не до страха уже. Барахтаешься просто непонятно где, ни хрена не понимаешь, а когда удаётся вынырнуть на секунду, то только и думаешь: скорей бы уж куда-нибудь туда или сюда.
Ясно, сказал Олег и, выдержав паузу, спросил: Хреново было?
А ты как думаешь? не сразу ответил Миша. Приятного мало.
Страшно?
Брат снова подумал.
Страшно», в данном случае, не совсем подходящее слово. Там как-то не до страха уже. Барахтаешься просто непонятно где, ни хрена не понимаешь, а когда удаётся вынырнуть на секунду, то только и думаешь: скорей бы уж куда-нибудь туда или сюда.
Понятно. Что теперь делать собираешься?
А хрен его знает. Пока вот так.
Олег от нечего делать взял книжку. Она была раскрыта на изображении планеты алкоголика. Олег положил книжку на место.
С выпивоном, с куревом всё? На веки вечные?
Сказали, что да.
Грустно?
Вместо ответа Миша едва заметно махнул рукой. Он взял с пола литровую банку с водой, отпил из неё немного и поставил на место. Потом посмотрел на свою подушку, стукнул по ней по-старчески пару раз, медленно оторвал от пола ноги и перенёс их на диван, одновременно уронив на подушку голову; затем натянул на себя одеяло и повернулся на бок, лицом к брату, подложив под щёку ладонь.
Ты извини. Что-то я в последнее время частенько стал подмерзать. Ты лучше о себе что-нибудь расскажи. У меня новости сам видишь какие.
Да что о себе сказал Олег. Вот через месяц снова поеду на звёзды глазеть. Как это ты говорил? Телескопами меряться.
Миша едва заметно хмыкнул.
Куда на этот раз? Опять в Португалию? Или теперь в какую-нибудь Гватемалу?
Нет, ответил Олег бодро. Ты знаешь, на этот раз всего лишь под Рязань.
Никак и над родиной зажглись приличные светила? спросил Миша, и лицо его на мгновение осветила хорошая, юношески чистая улыбка. Олег вообще заметил, что на фоне общего упадка в брате странным образом стало проглядывать что-то детское, давно забытое.
Да, нет, сказал Олег, светила везде одни и те же. Просто зашуганные все какие-то стали. Порют горячку насчёт инфляции, опасаются лишних расходов. Короче, решили на этот раз без фанатизма, поближе к дому.
Какие предусмотрительные. Звёздное, значит, небо над головой
Да-да, и бухгалтер внутри нас, закончил Олег Мишину шутку. Как собирался её закончить сам Миша, осталось неизвестным.
Ты это замялся немного Олег. Через месяц-то оклемаешься более-менее? А то поехали со мной, если хочешь. Грустно на тебя такого смотреть. Долбанутым ты мне больше нравился.
Миша долго глядел застывшим взглядом куда-то в Олегово колено, а потом обратил этот взгляд прямо на него. Олег знал и очень не любил этот взгляд. В этом взгляде Мишины глаза, казалось, переставали служить тем отображением человеческих мыслей и чувств, за которое их прозвали «зеркалом души», и становились просто белыми шарами, торчащими из своих углублений. Весь мир Олега мир выверенный и прочный пошатывался при взгляде этих безумных шаров. Всё привычное, само собой разумеющееся, являлось в их присутствии безнадёжно странным, и Олег бессознательно стремился поскорее прервать это наваждение.
Эй, ты чего? произнёс он те слова, которые и всегда произносил в таких случаях. Они всегда помогали, помогли и теперь.
Прости, будто проснулся Миша. Я слушал тебя. Говоришь, через месяц? Посмотрим. Может, и съезжу. Правда. Если буду в форме Он вдруг помассировал сердце. Слушай, ты там матушку позови. Что-то она на удивление долго таблетку не несёт.
Олег пошёл за мамой. Оказалось, таблетки лежали на подносе с едой.
2Ну ты как? звонил Олег через месяц, в конце августа. Способен составить компанию? Я про слёт, астрономический. Если ты, конечно, помнишь.
Помню.
В таком случае сообщаю порядок действий: выезжаем завтра там ночуем послезавтра возвращаемся.