Но они не единственные уничтожают Марас-Дантию. Другие расы…
— Знаю. Ты не заставишь меня изменить мои намерения, так что даже и не пытайся.
— Как хочешь… Хотя может сложиться и так, что выбора у тебя не будет.
Оставив эту реплику без внимания, Страйк сменил тему:
— Раз уж речь зашла о людях… Тебе знакомо имя Серафим?
Судя по лицу шоколадки, странный человек не был ей знаком.
— Я знаю кое-кого из людей, но ни одного с таким именем.
— Вчера вечером ты, кроме меня, никого сюда больше не привозила?
— Нет. С какой стати? Ты имеешь в виду человека?
Частично подозревая, что появление рассказчика историй было какой-то иллюзией, Страйк отступил.
— Наверное, я… наверное, мне приснилось. Забудем об этом.
Глозеллан с любопытством посмотрела на него. Снежные буруны закрутились плотнее. Через несколько секунд она сказала:
— Ходят слухи, у тебя есть вещь, необходимая Дженнесте.
Прежде чем решить, можно ли ей доверять, Страйк взвесил все за и против. В конце концов, она спасла ему жизнь!..
— Это не одна вещь, — он полез в поясной мешок.
На ладони у него оказались три звезды. Глозеллан рассматривала странные предметы.
— Я не знаю, что это такое и для чего они нужны,— признался Страйк. — Знаю только, что их зовут инструментами. А моя дружина называет их звездами.
— Так это инструменты?В самом деле?
Страйк кивнул. Впервые в жизни он стал свидетелем того, как хозяйка драконов выражает что-то вроде благоговения. Когда имеешь дело с шоколадками, это немалое достижение.
— Так ты слышала о них? — спросил он. Она совладала с порывом чувств:
— Легенда об инструментах известна моему народу.
— Что ты знаешь о них?
— По правде сказать, немного. Я знаю, что их должно быть пять и что они очень древние. Есть одна история, в которой их связывают с моей расой. У нас есть знаменитый предок, Прилленда. Хотя о нем известно тоже не слишком много. Он был… чем-то вроде пророка-философа, и говорят, одна из этих штук вдохновила его на пророчества.
— Пророчества? Какие?
— Если это были предсказания, то они давным-давно утеряны. Известно лишь, что они как-то связаны с Последними Днями, временем, когда боги решат свернуть этот мир и сыграть в другую игру.
— У нас, орков, есть похожий миф.
— Так или иначе, каким образом инструмент к нему попал и куда делся потом, неизвестно. Некоторые утверждают, впоследствии Прилленда из-за него умер. Я всегда считала, что это только сказка, которую рассказывают ошалевшие от пыльцы феи. — Глозеллан посмотрела на звезды. — Но у тебя их три. Ты уверен, что они подлинные?
— Уверен. — Страйк спрятал звезды.
— Я не лучше тебя представляю, на что они способны, Страйк. Ясно только, что их обладатель приобретает могущество. Об этом во всех историях говорится более чем ясно.
После своего последнего сна (если это был сон!) Страйк решил, что пресловутое могущество превышает все, что способен вообразить орк. Но он не стал говорить об этом шоколадке. Не упомянул и о «пении» звезд.
— Теперь понятно, почему Дженнеста так за ними охотится, — сказала Глозеллан. — Даже если они не магические, то все равно обладают могуществом, как тотемы. С их помощью она надеется восстановить свой подорванный авторитет. А если быты использовал их при организации оппозиции…
— Хватит! — По тону Страйка было ясно, что продолжение не приветствуется. — Что ты намерена делать теперь?
— Еще не решила. Хорошо бы вернуться домой, подумать, поколдовать. Но мы, шоколадки, — обитатели юга, а, как тебе известно, на юге людей больше, чем где-либо. Из-за этого мы и рассеялись по миру, уже давно. Так что, наверное, отправлюсь в цитадель драконов. Буду держаться высот. — Повернувшись, Глозеллан любовно похлопала своего зверя по шее.