Конечно. Что толку спорить с тем, кто тебя предал.
Я тебя предал? он резко повернулся к жене. Да как ты смеешь?!
Она не отрывала от него усталого и равнодушного взгляда: Смею, пожала она плечами. Чем еще ты меня испугаешь?
Катрин, это бессовестно, выдохнул Сергей. Ты не замечаешь меня, я словно мебель да нет, я словно грязь у тебя под ногами, а ты еще осмеливаешься упрекать меня?
Это ты совсем меня не замечаешь, прошептала она. Я совершенно тебе не нужна.
Катрин, опомнись, опомнись! он схватил ее за плечи. Ты скользишь по мне взглядом, как по стенке, я для тебя пустое место, и я
Я, я, я! горько усмехнулась она. Есть ли место для меня в твоих терзаниях?
Он не дал ей закончить:
Да если б не твой живот, я бы тебя
Что? глаза Катрин щипало, она сдерживалась из последних сил, чтобы не разрыдаться. Что б ты со мной сделал? Ударил бы?
Опомнившись, он отпустил ее так же резко.
Иногда мне кажется Впрочем, довольно. Не бойся. Это я так Хорохорюсь
Она опустилась на стул и спрятала лицо, отгородившись от него ладонями:
Мне действительно лучше уехать. Все, хватит, оставь меня. Проваливай на свою работу
Он повернулся и ушел, а Катрин, не доев завтрак, и оставив недопитый кофе на кухонном столе, отправилась обратно в спальню. Она услышала звук заведенного мотора за окном, но не подошла, а, вновь завернувшись в шаль, улеглась на край кровати. Сон, вязкий и мутный, как бульон мироздания, затопил ее, она плакала в этом сне, не переставая бессильно и жалобно.
Катрин, Катрин, проснись! голос Булгакова вырвал ее из этого гиблого болота. Катрин, проснись.
Чего тебе? сонно пробормотала она.
Прости меня. Не знаю, что на меня нашло.
Ты меня бросил, пробормотала она сонно.
Я попытался представить себе, что мы развелись, вернее нет просто разошлись, и до меня вдруг дошло, что я просто умру без тебя. Родная, если у тебя осталось хоть что-то ко мне
Осталось, она продолжала всхлипывать. Просто мне очень больно и одиноко
Прости меня, он коснулся губами ее опухших от слез губ. Я постараюсь справиться, Катрин Я постараюсь за нас двоих.
Чуть позже, Венеция
Синьора, вас ожидают, лакей почтительно поклонился и посторонился, пропуская Изабель во внутренние покои палаццо. Она пошла на серебряные звуки, доносившиеся откуда-то из глубины голоса скрипок сплетались в прекрасный венок, им вторила виолончель. Изабель оказалась в просторном зале, увешанном картинами старых мастеров, благородно мерцавшими лаком Дюрер[23], Рейнолдс[24], Брюллов[25]. Над консолью восемнадцатого века скромно примостился Вермеер[26] «Ого! мелькнуло в голове Изабель. Его в лучших пинакотеках наперечет».
Тебе нравится Канон Пахельбеля, carissima? услышала она и обернулась на старческий голос. В нем совершенство гармонии и красоты мира.
Красота и гармония так обманчивы, отозвалась Изабель.
О нет, дитя мое! Единственное, что никогда не обманет это гармония и красота, при условии, конечно, что они истинны.
Экселенца[27], она чуть кивнула.
Графиня, старик сделал приветственный жест морщинистой кистью. Желаете, я покажу вам мою коллекцию?
Не сочтите меня грубой, качнула Изабель головой. У меня не так много времени. Я вняла вашему настойчивому приглашению, но откровенно говоря, не понимаю
Сейчас вы все поймете, моя дорогая. Для начала присядьте! приглашение прозвучало как приказ и Изабель, едва помедлив, опустилась в изящное кресло с черепаховым левкасом[28], обитое шелковым гобеленом очевидное творение Буля[29].
Тебе нравится Канон Пахельбеля, carissima? услышала она и обернулась на старческий голос. В нем совершенство гармонии и красоты мира.
Красота и гармония так обманчивы, отозвалась Изабель.
О нет, дитя мое! Единственное, что никогда не обманет это гармония и красота, при условии, конечно, что они истинны.
Экселенца[27], она чуть кивнула.
Графиня, старик сделал приветственный жест морщинистой кистью. Желаете, я покажу вам мою коллекцию?
Не сочтите меня грубой, качнула Изабель головой. У меня не так много времени. Я вняла вашему настойчивому приглашению, но откровенно говоря, не понимаю
Сейчас вы все поймете, моя дорогая. Для начала присядьте! приглашение прозвучало как приказ и Изабель, едва помедлив, опустилась в изящное кресло с черепаховым левкасом[28], обитое шелковым гобеленом очевидное творение Буля[29].
Итак, экселенца?
Итак, нетерпеливое дитя мое, улыбнулся Винченцо Росси. Я хочу рассказать вам одну историю семейное предание, если хотите
Чужие семейные тайны? подняла бровь Изабель. Стоит ли мне, экселенца?..
Поверьте мне стоит, проскрипел он. Тем более что это вплотную касается вас, моя принцесса и организации, в которой вы занимаете столь высокий пост.
И при чем здесь мой Фонд? голос молодой дамы стал звонким и льдисто хрустким.
Фонд, ты права, совершенно не при чем, старик перешел на «ты» и Изабель не успела даже возразить. Итак, помолчи, моя принцесса, и просто слушай!
Это было давным-давно, когда я впервые посетил Париж. Мой давний друг Реджи Скотт стал моим «cicerone»[30]. Реджи жил в Париже уже достаточно долгое время, его с удовольствием принимали везде.