Здрасьте, неуверенно произнес я, Я тут это Как его Вас зовут Анна?
Я так и знала, запричитала женщина, и вот ты пришел!
Простите, я что-то не очень
Ты снился мне каждую ночь! закричала она и убежала внутрь квартиры.
Подождите, я пошел за ней, как загипнотизированный кролик, Как понять «ты снился мне каждую ночь»?
Ты каждую ночь убивал меня, сволочь! завопила она с балкона, когда я подошел к ней.
Что за песец?! вырвалось у меня.
Она открыла окно и забралась на подоконник.
Ты приходил ко мне каждую ночь и требовал деньги, а потом убивал. Я не дамся тебе. Даже и не мечтай, чертов ублюдок!
Что за хуйня тут творится?
Я не мог поверить своим глазам. Я не верил тому, что происходит.
Пакет на столе в комнате. Подавись! Иди к черту!
Она выпрыгнула из окна, и только тогда я вышел из ступора. Я забежал на балкон и посмотрел вниз, туда, куда упала женщина.
Она мертва, подумал я, Она мертва! Надо бежать.
Я засуетился, не понимая, что делать. Меня трясло, как будто я только что вылез из ледяной проруби. Грудь сдавил панический ужас.
Что за пакет?
Я, как в тумане, забежал в комнату, увидел черный пакет на столе, схватил его и выбежал в подъезд. Добравшись до первого этажа, остановился, прислушался: тишина. Побежал снова на четвертый и захлопнул дверь суицидницы изнутри. Вспомнив криминальные фильмы, вытер рукавом ветровки дверную ручку, в надежде стереть отпечатки пальцев.
А как же квартира? подумал я, Так, я ничего там не трогал! Надо выдохнуть. Успокоиться. Все хорошо. Я ни в чем не виноват. Надо съебывать. И как можно быстрее!
А как же квартира? подумал я, Так, я ничего там не трогал! Надо выдохнуть. Успокоиться. Все хорошо. Я ни в чем не виноват. Надо съебывать. И как можно быстрее!
Когда я вышел из подъезда, было уже совсем темно. Рядом никого, ни одного свидетеля. Ни одного, мать его, гребанного свидетеля! Ни-од-но-го. Мне чертовски повезло.
До дома я решил дойти пешком, не хотелось светиться на ближайших остановках. Сердце перестало бешено колотиться, и, как только я немного успокоился, решил заглянуть в черный пакет, прихваченный в злополучной квартире. Я воспользовался мобильником, как фонариком.
Внутри оказались деньги. Гребанные тысячи. Сколько же их здесь?
3
На улице было темно, как в жопе трубочиста. Фонари разбиты, а света от окон квартир не хватало, чтобы в полной мере осветить мой путь. Я то и дело спотыкался, идя по раздолбанной дороге, на которую местная администрация положила вместо асфальта большой болт.
Город, где я живу, носит дурацкое, не склоняемое название Морга. Это третий по значимости город в Мордовии после Саранска и Рузаевки. Шестьсот километров от Москвы это шестнадцать часов на поезде до столицы, и целая вечность до цивилизации. А еще имя моего города нигде не используется в названии продуктов местных производителей: никто же не захочет покупать колбасу из Морга, верно? Уезжая отсюда подальше, люди не говорят никому, что они приехали из Морга, а просто из Мордовии. Шутки про морг у местных жителей стали такими бородатыми, что ими можно подметать улицы или вязать из них мочалки. Сорок тысяч населения русские, мордва и татары. В основном, старые дома, построенные еще в конце пятидесятых, как только заложили фундамент завода химического машиностроения и вокруг него город.
Местные аборигены перед своими пятиэтажками разводят цветочные садики, клумбы, а потом украшают их неказистыми пальмами из вырезанных пластиковых бутылок, уродливыми лебедями из покрышек и старыми облезлыми мягкими игрушками, которые жалко выкидывать. И все это «великолепие» напоминает мне фильм «Кладбище домашних животных» по роману Стивена Кинга. А позади домов жители разбивают огороды, сажают картошку, морковь, капусту, короче, не город, а колхоз «Рассвет коммунизма». А вот возле дома Анны Капотиной выращивали помидоры, привязывая побеги к тонким железным арматуринам, устремленным в небо, словно иглы ежа. И когда женщина прыгнула с четвертого этажа, арматурины проткнули ее голову, грудь, живот и ногу. Я увидел ее через мгновение после падения, и мне показалось, что тело женщины вздрогнуло пару раз и замерло навечно. Сомнений не было больше о своих снах она никому не расскажет. А жаль мне бы хотелось узнать, почему ей снился я, и почему она подготовила для меня деньги.
На улице было темно и холодно, до своего дома я добирался почти два часа. София мне не звонила, не беспокоилась она же призрак, да и телефона у нее нет эта мысль заставила меня улыбнуться.
А теперь она пропала навсегда, сказал я вслух, ведь та, кто ее прокляла, мертва. Значит, дух Софии свободен.
У подъезда я увидел стоявшую и курившую в гордом одиночестве соседку Диану Кискину. В желтом свете моргающего фонаря молодая женщина была прекрасна.
Ну, привет! произнесла она игривым тоном.
Ну, привет, поздоровался я.
Зайдешь ко мне? В этот холодный вечер совсем не хочется быть одной, да и бутылка вина уже давно залежалась в холодильнике.
Зайду, спокойно сказал я.
После случившегося сегодня мне тоже не хотелось оставаться одному.
Парфюм Дианы манил, дурманил и зазывал вдохнуть его полной грудью, чтобы погрузиться в блаженство. Я не смог устоять. Я помнил, что Диана любит жестко.