Еще через мгновение к ним присоединились всадники, следом упавшие на смертоносные стебли.
Крики бравады сменились стонами боли. Сплоченный отряд воинственных кочевников за один миг превратился в визжавший от ужаса комок человеческой и конской плоти.
Вперед, как-то спокойно приказал я, ударяя пятками в бок Проглота.
К страшному быстро начинаешь привыкать. Психика имеет удивительные свойства для адаптации к изменившимся условиям окружающего мира.
На постоялом дворе наблюдая за ошметками тел разбойников, меня замутило, появилось жуткое желание проблеваться от вида крови и требухи. Спустя всего несколько дней похожая картина уже не вызывала ничего, кроме равнодушия и, может, небольшого чувства удовлетворения от осознания факта уничтоженных врагов.
Бездна! Неужели проживая отдельные моменты жизни воинов прошлого, кроме навыков владения оружием мне перешло их хладнокровие на поле боя? По-иному столь стремительное преобразование не объяснить.
С высоты седла я наблюдал за бойней с каким-то удивительным равнодушием. Ни одна струнка в душе не шевельнулась при виде страданий кочевников. Ни отвращения от растерзанных тел, ни желания как-то помочь, облегчить участь раненых. Только легкий анатомический интерес к последствиям сработавших чар. Всего пять секунд и какой результат. Невероятная эффективность.
Пришлось взять вправо, объезжая гору останков. Больше пяти десятков трупов, пока еще думающих, что они живы, заполонили улицу, мешая быстро проехать.
О боги! заявил Бернард, с каким-то жадным любопытством оглядывая место побоища. Да их же тут целая толпа.
Сэр Фердинанд с латниками никак не стали комментировать увиденное, молча проехав мимо поверженных врагов. Для них данный факт являлся определяющим. А уж от чего именно они умерли, совершенно неважно.
За следующим поворотом появилась возможность прибавить в скорости, что мы моментально и сделали, перейдя на галоп.
Мечи ушли обратно в ножны, никого рубить не пришлось. Задние ряды степняков, кому повезло остаться в живых, удрали так быстро, словно их здесь никогда и не было.
Вскоре показалась цель нашего спринта городские ворота. Решетка поднята, створки распахнуты настежь. Перед ними валялись трупы защитников вперемешку с кочевниками южных степей.
Останавливаться не стали, проследовав дальше, наружу.
Я уже думал все, у нас получилось вырваться, когда вдруг дорогу преградили три человеческие фигуры. Совсем недалеко от стены, мы даже не успели выехать на торговый тракт, ведущий к Золотой Гавани.
Поразительно, троица пеших и больше ни одного свирепого воина в желтых доспехах.
Милорд, сэр Фердинанд указал куда-то вправо.
Приглядевшись, я понял, что на вершине пригорка в двухстах-трехстах метрах от нас виднеются те самые верховые степняки, кого я только что искал перед собой.
Что это они встали? с неудовольствием спросил Бернард.
Ему не понравилось большое количество молчаливых зрителей.
Вопрос наемника вызвал на моем лице жесткую усмешку.
Ждут. Троица впереди, похоже, шаманы. Идиотское тряпье, делающее их похожими на пугала, как бы на это хорошо намекает. А еще отчетливые эманации силы, которую я чую даже отсюда.
Что будем делать? Ваши приказания, милорд.
И не дожидаясь ответа, рыцарь потащил из ножен свой верный рыцарский меч. Глядя на него, солдаты тоже обнажили оружие, выстроившись в некое подобие клина.
Нет, сказал я, вскидывая руку. Лучше я сам. Сейчас вы ничем не сможете помочь. Оставайтесь здесь.
Не слушая возражений, я отправил Проглота вперед, разрывая дистанцию с вражескими одаренными до нескольких десятков шагов.
Во время учебного процесса лорд Вардис упоминал о шаманах Южных степей. Не слишком подробно, однако достаточно, чтобы знать, как противостоять магии, основанной на силе призванных духов.
Главное, не пытаться сразу уничтожить физическую оболочку. Эти паршивцы каким-то образом умели связывать свои души со специальными магическими амулетами тотемами. Оставаясь долгое время в живых, несмотря на то что любой другой на их месте давно бы уже загнулся от шока.
Повелитель замка Гарлас рассказывал о случаях, когда шаманы с отрубленными конечностями продолжали колдовать, не падая в обморок от жутких болей и кровопотери. Так что огромную живучесть надо не просто иметь в виду, а обязательно ставить ее во главу угла первой атаки.
Повелитель замка Гарлас рассказывал о случаях, когда шаманы с отрубленными конечностями продолжали колдовать, не падая в обморок от жутких болей и кровопотери. Так что огромную живучесть надо не просто иметь в виду, а обязательно ставить ее во главу угла первой атаки.
Стоящий по центру старик что-то гортанно выкрикнул, те, что помоложе, справа и слева сдали назад, оставив нас с шаманом одних друг напротив друга.
Я не слез с Проглота. Боевой конь дисциплинированно замер на месте, не мешая хозяину участвовать в непривычной для жеребца схватке.
Я также ничего не сказал, пытаясь начать переговоры. Зачем? И так все ясно. Один должен умереть, чтобы второй смог продолжить свой путь дальше. Шаман в Серебряный город, я на торговый тракт в Золотую Гавань.