Что вы тут делаете, доктор Гриффин?
Я что, должен просить у вас разрешения, где мне быть и куда ходить, мистер Лестрейд? Неужели мало того, что ваши дурацкие подозрения настроили против меня всех местных жителей? Гриффин протянул крепкую мускулистую руку и ухватил за плечо моего друга. Вы Холмс! возбужденно воскликнул он. Я получил вашу записку, и вот я здесь, перед вами! Господи, сделай так, чтоб ваша репутация подтвердилась! Только вы стоите сейчас между мною и виселицей. Нет, я и вправду злодей! Вы только посмотрите, как я ее напугал!
Мисс Дейл с тихим стоном спрятала лицо в ладонях.
Это просто нервы и все остальное!.. прорыдала она. О нет, это невыносимо, уму непостижимо!
Я даже немного рассердился на Холмса. В то время как все мы окружили рыдающую девушку, пытаясь утешить ее, он заметил Лестрейду, что тело еще, должно быть, в доме. И, повернувшись к нам спиной и протирая увеличительное стекло, шагнул в прихожую.
Для приличия я выждал несколько секунд и вошел следом за ним, за мной последовал Лестрейд. В полутемном холле дверь слева открывалась в просторную комнату, мы увидели там горящие свечи и горы полуувядших цветов, а затем и высокую худощавую фигуру Холмса. Он склонился над открытым гробом. Мерцание свечей отражалось в его очках, а сам он склонялся все ниже, пока лицо его не оказалось в нескольких дюймах от тела покойного. В полной пугающей тишине Холмс разглядывал черты лица усопшего. Затем осторожно натянул на него покрывало и отошел.
Не успел я и слова вымолвить, как он торопливо прошел мимо нас и жестом указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Оказавшись на площадке, Лестрейд повел нас за собой, и мы вошли в спальню, обставленную громоздкой темной мебелью. В углу, на столике, горела лампа под абажуром, рядом с ней лежала толстая раскрытая Библия. И здесь, как и во всем доме, было душно и сыро и пахло принесенными усопшему цветами.
Холмс, сведя брови в две прямые черные линии, стоял на четвереньках под окном и дюйм за дюймом разглядывал пол через увеличительное стекло. Мой недоуменный возглас заставил его подняться.
Нет, Уотсон. Три дня назад эти окна никто не открывал. Если б их открыли в такую сильную грозу, я бы непременно нашел следы. Он принюхался к воздуху. Да и не было необходимости открывать эти окна.
Слышите? воскликнул я. Что за странный звук? Я покосился на кровать под высоким темным балдахином. У изголовья стоял небольшой столик с мраморной столешницей, а на ней множество покрытых пылью пузырьков с какими-то лекарствами. Послушайте, Холмс, это же золотые часы Трелони! Лежат здесь на маленьком столике и до сих пор идут, представляете?
Почему это вас так удивляет?
Да потому, что прошло уже целых три дня. Завод должен был кончиться.
А они идут. Я завел их, Уотсон. Я сразу поднялся сюда, прежде чем начать осматривать тело. Вообще весь этот путь из деревни до имения я проделал только с одной целью: завести часы сквайра Трелони ровно в десять вечера!
Нет, ей-богу, Холмс, вы не перестаете меня удивлять!
Вы только посмотрите, продолжил он и указал на мраморный столик, какие тут у нас сокровища! Взгляните, Лестрейд! Смотрите!
Но, Холмс, это всего лишь маленькая баночка вазелина, такую можно купить в любой аптеке.
Ничего подобного, это веревка душителя. И однако, задумчиво пробормотал он, одна деталь приводит меня в недоумение. Скажите, а вы связывались с сэром Леопольдом Харпером? Он быстро обернулся к Лестрейду. Он здесь живет?
Нет, он гостит у друзей в деревне по соседству. Когда решили делать вскрытие, местная полиция сочла, что им необычайно повезло. Еще бы, лучший в Англии эксперт по судебной медицине оказался поблизости, и они тут же послали за ним. Надо сказать, не самое удобное выбрали для этого время, с усмешкой добавил он.
Это почему?
Да потому, что застали они его в постели, с грелкой под боком, стаканом горячего грога под рукой и холодным компрессом на лбу.
Холмс радостно всплеснул руками.
Есть! Дело раскрыто! воскликнул он.
Мы с Лестрейдом взирали на него с недоумением.
Надо только отдать еще одно распоряжение, сказал Холмс. Ни один человек не должен сегодня покидать этот дом, Лестрейд. Проследите за этим. Целиком полагаюсь на вашу дипломатичность в этом вопросе. А мы с Уотсоном останемся в этой комнате до пяти утра.
Я знал: задавать вопросы моему другу сейчас бесполезно. Он уселся в единственное в комнате кресло-качалку, мне же осталось присесть только на кровать, где недавно лежал умерший. Я долго не решался. Но все же решился, а потом
Уотсон!
Громкий оклик вывел меня из дремоты. Я сел и не сразу понял, где нахожусь. В глаза било яркое утреннее солнце, на столике, в изголовье, громко тикали золотые часы.
Шерлок Холмс, как всегда аккуратный и собранный, стоял рядом и смотрел на меня сверху вниз.
Десять минут шестого, сказал он, и я подумал, что лучше вас разбудить. А, вот и Лестрейд, заметил Холмс, услышав стук в дверь. Полагаю, что не один. Прошу вас, входите.
Я встал с постели. В комнату вошла мисс Дейл, за ней доктор Гриффин, молодой Эйнсворт и, к немалому моему удивлению, викарий.