– Ну, может, не сам мост, а что-то еще… светится таким синим цветом, вообще ни на что не похожим!
– Так, подождите, – сказала Шарина и окликнула своего привратника: – Броджиус! Отправьте, пожалуйста, посыльного к госпоже Теноктрис и скажите ей, что мне требуется ее совет по весьма неотложному делу. Еще лучше – сходите сами. Я хочу, чтобы Теноктрис выслушала этих граждан.
– Да, миледи, – ответил Борджиус. Он замешкался всего на минутку, чтоб поставить свой церемониальный топор – его двойное лезвие из желтой меди было выполнено в форме орлиных голов, символа Орнифола, – и кинулся выполнять поручение.
За дверью в коридоре раздался какой-то шум. Спустя мгновение по мозаичному полу прихожей прошуршали сандалии. Шарина разгневанно обернулась. Если кто-то, воспользовавшись отсутствием привратника, решил войти к ней без предупреждения, то его ожидает неприятное открытие. Шарина не нуждается в слугах, чтобы избавиться от непрошеных гостей.
Броджиус показался в дверях в сопровождении похожей на птичку женщины в зеленых шелковых платьях.
– Миледи, – пояснил он, – она как раз шла…
– Чтобы встретиться с тобой, Шарина! – сказала Теноктрис, следуя за привратником со своей обычной ясной улыбкой. – Я надеялась, что вы с Кэшелом – а возможно, и твой брат – пойдете со мной и поможете отыскать нечто весьма меня волнующее.
Теноктрис выглядела миниатюрной женщиной лет семидесяти – и лишь посвященные знали, что ее забросило в эту эпоху из тысячелетней древности. Искорка ее личности освещала любое собрание, где она появлялась. Вот и сейчас она оглядела людей на скамьях по сторонам и добавила:
– Но я не хотела врываться. Позволь мне подождать…
– Нет-нет! – возразила Шарина, взяв женщину за руку. – Господа, – обратилась она к застывшим в ожидании мужчинам, – перед вами волшебница Теноктрис. Это за ней я посылала, дабы вы могли пересказать ей то, что сообщили мне.
Она прочистила горло, с благодарностью вбирая тепло руки пожилой женщины. От рассказа Дьюдо у нее мурашки по коже побежали.
Девушка понимала: лишь злое волшебство могло породить этот мост из мерцающего синего света. А Шарина навидалась достаточно колдовства, чтобы представить, какие ужасные опасности оно могло навлечь на Королевство Островов.
* * *
Илна ос-Кенсет стояла в своем саду и ткала летопись о знакомых ей людях, павших жертвою злой магии. Ее пальцы быстро и абсолютно безошибочно двигались вдоль челнока двойного станка.
Другой ткачихе пришлось бы полностью сконцентрироваться над таким сложным узором. Илна же предоставила пальцам самим захватывать нити, в то время как она отдалась размышлениям о дороге, приведшей ее сюда.
Существовало столько вариантов переплетения, сколько было нитей в основе ткани. Но каждый узор определял лишь один, единственно верный, путь создания. Илна считала, что это справедливо и для человеческих судеб. Она не жаловалась на подобное положение вещей, но порой позволяла себе задуматься: как сложилась бы ее жизнь, если б ей был предначертан другой узор?
Пальцы продолжали порхать над изделием, гобелен вырастал с уверенной легкостью морского прилива.
Илна была красивой, темноволосой и миниатюрной девушкой. Издалека вы бы определили ее просто как хорошенькую. Вблизи же – особенно если заглянуть в ее глаза – становилось ясно: Илна прекрасна опасной, острой красотой, подобной острию меча.
Глаза ее казались чистыми озерами, в которых отражалась сама Истина. И если вас пугает эта истина, которую удалось разглядеть Илне, то лучше вам бежать подальше от ее глаз. И как можно скорее.
Илна была искусной ткачихой, прежде чем подчинилась Злу и приобрела нечеловеческие способности. В конце концов девушке удалось спастись от Зла, но выкинуть воспоминания о своих прежних поступках она так и не смогла. При ней остались и способности, приобретенные в Аду.
Каждая нить имела свою историю, которую Илна вдыхала, как аромат цветов в саду.