В доказательство его слов за спиной старика появилась толстая неопрятная женщина, увешанная серебряными украшениями, как рождественская ель игрушками, нагло и зазывно улыбнулась, облизнула полные развратные губы.
Долго еще? осведомился Рудольф, неприязненно покосившись на своего провожатого, смуглого, худощавого еврея в поношенном белом костюме. Ты говорил мне, что это близко, а мы уже третий час шатаемся по этому базару!
Совсем близко, господин барон, совсем близко! заверил его провожатый, угодливо кланяясь. Самуил вас приведет в удивительное место! Это настоящая сокровищница, господин барон! Пещера, полная сокровищ!
Рудольф невольно поморщился. Что делает он на этом восточном базаре, среди шума и гомона на двадцати языках? Он, Рудольф фон Зеботтендорф, барон фон дер Роза, потомок славного немецкого рода, более тысячи лет служившего королям и владетельным князьям своим верным мечом и храбрым сердцем?
Блеяние коз и овец, ржание лошадей, хриплые крики верблюдов смешивались с зазывными голосами торговцев и проституток, гадалок и предсказателей судьбы, нищих попрошаек и ярмарочных шарлатанов. От запахов пота и благовоний, острых приправ и крепкого турецкого табака у барона кружилась голова.
Что он делает здесь?
Да то же самое, что делает уже не первый год в больших городах и жалких селеньях Востока, разыскивает следы древнего знания, по крупице разбросанные и в тихих медресе, и на таких шумных и грязных базарах
Еще несколько минут, всего несколько минут, господин барон! повторил Самуил, заглядывая в глаза богатому господину. Потерпите еще немного!
Зайди к нам, господин! Из очередной лавки выглянул беззубый мужчина самого зверского вида. У нас самый чистый гашиш! Ты познаешь райское блаженство, господин!
«Все они обещают райское блаженство, подумал барон раздраженно. Все эти грязные, шумные, наглые, бессовестные торговцы наслаждениями, все эти беспутные дети Востока. Все они обещают неземное блаженство но дают взамен дурные болезни, безумие и нищету. Нет, куда благороднее нордический характер, холодный и бесстрастный, как реки Севера»
Вот мы и пришли, господин барон! прервал Самуил его раздумья. Вот она, эта лавка!
На первый взгляд лавчонка, куда привел его Самуил, ничем не отличалась от десятков и сотен других, мимо которых они прошли не задерживаясь.
На пороге двое длиннобородых стариков невозмутимо играли в нарды, не обращая внимания на рыночную суету, на протекающую мимо праздную и озабоченную толпу. Один из стариков был одноглазым во всяком случае, узкая повязка из черного шелка закрывала его левый глаз. Зато правый живо и внимательно посматривал по сторонам, и от него ничто не укрывалось.
«Наверняка мошенник Самуил привел меня в эту лавку только потому, что хозяин платит ему процент! неприязненно подумал барон, входя в душное и тесное помещение. Впрочем, раз уж пришли, придется потратить еще несколько минут на созерцание дешевого хлама!»
И впрямь лавка ничем не отличалась от прочих. В углу грудой свалены потертые молитвенные коврики, позеленевшие от времени медные светильники громоздятся неустойчивой горой, то и дело грозящей рассыпаться, глиняные кувшины и чаши, верблюжья сбруя и яркие ткани валяются вперемешку с разукрашенным оружием и старинными кальянами.
На первых порах барона развлекали такие лавчонки. Ему казалось, что среди этого пестрого барахла можно найти что-то поистине интересное, что между медными светильниками скрывается волшебная лампа Аладдина, а один из молитвенных ковриков помнит пророка Мохаммеда.
Но он много лет путешествовал по странам Востока и давно уже понял, что весь этот яркий, мишурный блеск лишь обратная сторона грязи и нищеты, а подлинные находки редки, как истинные человеческие добродетели.
Не правда ли, господин, это настоящая сокровищница? бормотал Самуил, подсовывая ему какую-то треснувшую чашу. Настоящая пещера Али-Бабы!
Одноглазый старик поднялся, подошел к Самуилу, что-то проговорил раздраженно на незнакомом барону языке. Какой же это язык? Рудольф свободно владел арабским и турецким, неплохо понимал древнееврейский и персидский, но это был совсем другой язык может быть, коптский или ассирийский?
Спроси торговца, нет ли у него каких-нибудь старинных книг или манускриптов! потребовал барон, повернувшись к Самуилу.
Провожатый снова заговорил на незнакомом языке, говорил долго и убедительно, энергично жестикулируя. Лавочник отвернулся, открыл резной шкафчик и достал оттуда толстую книгу в черном кожаном переплете, показал барону.
Большая редкость, господин барон! суетливо забормотал Самуил. Древняя книга об искусстве магии! Автор ее сам царь Соломон, да пребудет мир с ним на вечные времена! В этой книге собраны священные тайны Древнего Востока!
Что ты врешь, на этот раз барон всерьез рассердился на своего проводника. Что я, по-твоему, читать не умею? Он ткнул пальцем в титульный лист, где было написано, что это всего лишь Ветхий Завет, отпечатанный в Варшаве в тысяча восемьсот двадцатом году с дозволения Священного синода.
Простите бедного еврея, заюлил Самуил. Я ошибся, перепутал эту книгу совсем с другой!