Конечно, Дож с Дио тут же стали утверждать, что они сразу заметили эту калитку, просто им хотелось, чтобы им устроили торжественный прием как лицам, приближенным к телу императора. Особенно вопил гном, восхищаясь строевым шагом монахинь, эскортирующих нашу ватагу на флангах ровной колонной.
По перекинутому через ров мостику мы дружно промаршировали внутрь. Кентавр оказался прав в том смысле, что действительно двор был буквально вылизан. На ровных камнях монастырского подворья не было даже ни единой снежинки. И это после обильного утреннего снегопада!
Нас встретил уже знакомый дедок с хитрющей ухмылкой. Кстати, эта улыбка была единственной радужной деталью во всем монастыре. Здоровое, в три этажа, серое здание в центре, по бокам от него два продолговатых барака вообще черного цвета.
– Центральный корпус – там кабинет настоятельницы, учебные классы, кухня и все такое. В тех двух бараках обитают ученицы, послушницы и просто монахини. По идее, там, сзади, еще садик с огородом должны быть. Вполне возможно, что даже и оранжерея с теплицами… – одними губами объяснил Куп.
– И все‑то вы, МалЙавиэУиал, знаете, – ухмыльнулся кентавр, – везде‑то вы побывали…
Грохот закрывшихся ворот заставил нас вздрогнуть.
– Жакхе!Прям как в Тавер‑Сикх! – ругнулся гном. Встретив мой непонимающий взгляд, он пояснил: – Тюрьма есть такая, сынок. Не самое приятное место на свете…
– И все‑то вы… – начал было по новой Дио.
– Брат Анисим, – прервала нас старшая тетка, обращаясь к деду‑привратнику, – доложите матери‑настоятельнице, что посланники прибыли и ждут ее здесь.
Тот шустро смотался в тот серый дом, оставив вместо себя еле слышный, но вполне уловимый запах свежего перегара. Мы все, включая конвой, поморщились, кто с сожалением, а кто с осуждением глядя Анисиму вслед.
– А что, девушка… сестра, простите, – осекся было Дырявый Мешок, – что у вас сегодня на обед? Я слыхивал, что монастырская кухня славится своими рецептами, а…
– …А подвалы тонкими монастырскими винами, – закончил за него эльф, молитвенно подняв глаза к небу.
– Может, вам еще и кровать постелить? – гневно рыкнула старшая.
Вот зря она это сказала. Эльф с кентавром прямо как с цепи сорвались.
– А что, можно, да? А где нас поселят? А во сколько здесь отбой? А тихий час? Сеструха, давай напрямую: симпатичные девчонки здесь вообще есть? А они это?.. Ну, ты понимаешь!..
“Сеструха” пошла пятнами. Сзади нее кто‑то рухнул, раздробив камень мостовой, остальные “гвардейцы” с глазами, горящими огнем праведного гнева, подняли свое “оружие” и медленно пошли на сближение.
– Мать Элизабет… – прибежал обратно Анисим. – Ой… а чего это у вас здесь, а?
– Так, обед отменяется. – Гном сделал шаг назад, упираясь спиной в повозку, неспешно расчехляя свою секиру.
– Угу, и все остальное, похоже, тоже. – Кентавр с кислой улыбкой вынул из кибитки шест, подобие моего. – Стыдись, Дож, на женщин… с оружием…
– ОТСТАВИТЬ! – Я чуть было не оглох.
К нам спешила старушенция, ростом ничуть не уступающая досточтимой Рофэх‑Фа. Вместе с ней шла очень симпатичная девица рыжей окраски. При их появлении монахини смиренно отступили, склонив головы.
– Сестра Рони, объясните, что здесь происходит? – проскрипела настоятельница.
– Мать Элизабет, эти господа посмели насмехаться над нами и нашими правилами. Мы хотели проучить их. Так сказать, научить хорошим манерам…
– А кто будет учить хорошим манерам вас, сестра? Ладно, сама разберусь.