Когда буря гнева за столом улеглась, он продолжил:
– Уже некоторое время ваш покорный слуга стал замечать какое‑то недоверие в свой адрес, порой граничащее, я бы сказал даже, с откровенной насмешкой и ненавистью. Я могу только догадываться, чем данный факт можно объяснить. Но сейчас речь не об этом. – Маг скорбно вздохнул и после паузы продолжил: – Речь о том, что все мои действия, все мои слова подвергаются жесткой критике, а подчас банальному самомнению. Ей‑богу, порой я себя чувствую третьесортным фокусником на сельской ярмарке – ты выкладываешься в своем искусстве, а крестьяне, недоверчиво вкушая представление, меж собой собираются предать тебя костру. Так, на всякий случай. Невежество? Да! Страх перед неизведанным и непонятным? Еще раз да! Но, господа, это – крестьяне, а вы… вы мои собратья по ремеслу. Я устал оправдываться и доказывать очевидное. Кто‑нибудь из вас, присутствующих, хоть раз поверил мне на слово? Нет! Сегодня я представляю вам того, кто, возможно, займет мое место, и что же?.. Хорошо! Мастер Либра, не могли бы вы помочь мне?!
– Кто, я? – Вызванный маг настороженно и, по‑моему, с надеждой покосился на сидящих рядом.
– Да, вы! – Скорпо шагнул к нему. – А кто же, как не вы, единственный из всех нас, даже во вред себе говорящий правду и от природы не способный на ложь! Ведь так, господа?! Недаром все государства в этой Грани Кристаллаборются за этого человека, суля ему огромные богатства, лишь бы он служил при их дворе в качестве справедливого и неподкупного судьи. Итак, прошу вас: будьте сегодня судьей, ибо вас просто невозможно обмануть, вам этот дар дан свыше – вы видите обман, в отличие от всех нас.
Либра с неохотой подошел к нам и встал рядом.
– Итак, господа! – Скорпо, потирая руки, сделал шаг в сторону. – Итак, Лукка! Ответь мне, пожалуйста, на один… э‑э‑э нескромный вопрос. Кем ты родился?
Я недоуменно посмотрел на мага, тот пояснил:
– Кем ты называешь себя? Ты и твой народ? Пожав плечами, я ответил:
– Троллем…
Скорпо развернулся к Либра:
– Он врет?
Тот, не спуская с меня глаз, выдавил из себя:
– Нет…
– Уж не хотите ли вы сказать, что это тот самый тролль, чьи мозги вы использовали для заклинания полета? – раздалось со стороны.
– Ну, если честно, – Скорпо скромно опустил голову, – то можно сказать и так. Его мозги! Мастер Либра, ведь я сейчас не солгал, так?
– А что, только Лео дозволено лепить гомункулов, да? – отпихиваясь, что есть мочи орал Скорпо. – Нет, это вы меня послушайте! Никакой черной магии, никакой медицины, даже швов не осталось! Настоящий человек! Не то что эти вылепленные из глины и серы эльфы, сторожащие ворота башни, с интеллектом дебилов, способные только на одно – далеко не вовремя спустить стрелу! И, Отродье вас побери, оденьте моего ученика! Ему же холодно!
Они бросили меня лапать и обстукивать и дали мне возможность одеться. Еле сдерживая себя, чтобы не разнести всю эту халабуду вдребезги пополам,как хотелось тому менестрелю, я оделся, злобно поглядывая на окружающих. На протяжении двух часов эти полоумки сначала раздели меня, а потом стали “обследовать”,вплоть до самой задницы. Наверное, вот здесь я и почувствовал по‑настоящему причину нелюбвигоблинов к нашему брату. Если бы не Скорпо, я бы… я бы… эту… этих…. А эти тем временем спорили, ругались, вот только разве не дрались, как на базаре.
– Скорпо, отца твоего за все подряд! – разрывался один из магов. – Ты понимаешь, что ты затеял? Да, он человек, но внутренне все равно останется троллем! И ты хочешь вложить в его куриные мозги искусство магии?! Не будет ли проще всунуть в руки пьяной обезьяне Кристалл Мертвых, если ты так жаждешь, чтоб этот мир перевернулся и настал конец света!
Мне надоел этот крик, мне НАДОЕЛО молчать.