Путилов (в своё время близкий сотрудник С.Ю. Витте) достаточно критично относился к Николаю II. Однако, превратившись из чиновника в «капитана тяжелой промышленности» он не мог не понимать, что для его отрасли жизненно важно существование сильного государства. Тяжёлая промышленность всегда находилась под покровительством самодержавия, а в годы Мировой войны особенно. В этот период предприятия, занимавшиеся машиностроением и металлообработкой, были загружены казенными заказами, имели первоочередной доступ к энергоресурсам, а их работники получили броню от призыва на фронт. Значит, ссориться с царскими властями «металлистам» не было резона. Поэтому в мае 1915 г., когда на IX съезде представителей промышленности и торговли текстильщики и горнопромышленники выступали с оппозиционными речами, Путилов к ним не присоединился. Он заявил тогда французскому послу Палеологу, что «царская власть это основа, на которой построена Россия, единственное, что удерживает её национальную целость», а свержение царизма приведет к разрушению государства и анархии («Мы увидим вновь времена Пугачева, а может быть и ещё худшие»)[469].
Для «королей» тяжёлой индустрии разрыв с государством был гибелен. Поэтому они не только не присоединились к врагам режима, но создали свою собственную организацию, лояльную власти. В феврале 1916 г. они при активном участии Путилова созвали I съезд представителей металлообрабатывающей промышленности, председателем Совета которого был избран правый октябрист А.Д. Протопопов. Причем, как писал В.С. Дякин, «объединившиеся в новой организации монополисты не только стремились отмежеваться от либерального крыла своего класса, но и откровенно искали контактов с правыми политическими организациями»[470]. Результатом стало учреждение русским националистом П.Н. Крупенским в мае 1916 г. «Экономического клуба», куда наряду с Протопоповым вошли А.И. Путилов, А.И. Вышнеградский и председатель группы правых в Государственном совете А.А. Бобринский.
Двое из этого клуба (А.А. Бобринский и А.Д. Протопопов) летом осенью 1916 г. вошли в Совет министров. При этом председатель Совета съездов металлозаводчиков, А.Д. Протопопов, в сентябре 1916 г. возглавил ключевое ведомство МВД. Однако Протопопов был не агентом, а партнером Путилова. Включение же в кабинет Завойко позволило бы главе Русско-Азиатского банка получить реальный контроль над правительством.
Таким образом, наличие политической связи между А.И. Путиловым и В.С. Завойко несомненно. Возвышение Завойко могло быть связано только с поддержкой Путилова. Самостоятельной политической фигурой Завойко не был.
4.2. «Революционное оборончество» как идеология генерала Корнилова (апрель август 1917 года)
Противостоянию генерала Л.Г. Корнилова с Временным правительством посвящено значительное количество научных трудов[471]. В них излагаются две основные точки зрения на природу «Корниловщины». Одни историки считают, что произошел личный конфликт между Л.Г. Корниловым и А.Ф. Керенским, вызванный либо недоразумением, либо злым умыслом главы Временного правительства. Наиболее последовательно это мнение отстаивал Г.М. Катков. Для него события августа 1917 года это «путаница, созданная Керенским и его помощниками, окончившаяся публичным обвинением ген. Корнилова в контрреволюционных действиях и его увольнением»[472]. Корниловский заговор миф и для Р. Пайпса[473] В.Ф. Цветков утверждает, что Корнилов было лоялен по отношению к Временному правительству вплоть до 27 августа 1917 года[474].
Другие ученые полагают, что имел место контрреволюционный заговор, начавший оформляться ещё в апреле 1917 г. в Петрограде. Отправной точкой этого заговора историки указанного направления называют совещание, состоявшееся 5 апреля 1917 г. в Петрограде на квартире будущего ординарца Корнилова и идеолога Корниловщины В.С. Завойко. Об этом совещании впервые рассказал один из его участников, журналист Е.П. Семенов (С.М. Коган), опубликовавший свои воспоминания в 1925 г. в парижском эмигрантском еженедельнике «Русская неделя»[475], который он некоторое время издавал вместе с группой бывших сотрудников «Вечернего времени». Тогда эта публикация не получила широкого резонанса. Однако она попалась на глаза А.Ф. Керенскому. Тот сохранил её, а потом привел выдержки из воспоминаний Семенова в беседе с Н. Вакаром, появившейся в газете «Последние новости» в разгар дискуссии о деле Корнилова[476].
Е.П. Семенов вспоминал, что вместе с В.С. Завойко и «некоторыми крупными беспартийными промышленниками» уже «в первой половине марта» 1917 г. сделал попытку «спасти Россию от анархии и разложения». В первых числах апреля 1917 г. Семенов условился с Завойко о том, чтобы собрать в квартире последнего «более менее одинаково настроенных людей». Собрание состоялось 5 апреля. На встрече присутствовали В.С. Завойко, Е.П. Семенов, Б.А. Суворин, «адъютант Корнилова» полковник В.Д. Плетнев и ещё два три человека. Все они «сошлись на генерале Корнилове»[477]. 9 апреля Семенов узнал от неких 3. и П., что Корнилов «согласен с нашей программой деятельности и готов с нами работать». По убеждению Керенского под литерой «3» скрывался Завойко, а «П» это связанный с Завойко крупный промышленник А.И. Путилов[478].