Занятное крещение!
— Я не верю, что вы были служанкой. Вы совершенно на нее не похожи.
Она опустила залитое слезами бледное лицо. Как она умудряется выглядеть такой милой после рыданий?
Она ответила не сразу, улыбнувшись сквозь слезы:
— А как я, по вашему мнению, должна себя вести? Мне надо выходить из комнаты, пятясь и непрестанно кланяясь?
— Интересно бы посмотреть. И прекратите кусать нижнюю губу. Меня в высшей степени раздражает эта ваша привычка!
— Есть ли во мне что-нибудь, что вас не раздражает?
— Есть. Признаюсь, вы ошеломили меня своей способностью говорить «правду»! — Он дал выход гневу. Наконец-то спасительное облегчение. В голове у него крутилось множество вопросов. — Признайтесь во всем, включая то, что ваш покойный муж был моим адвокатом и вы придумали этот нелепый план, оставшись без средств и находясь в отчаянном положении. Признайтесь, что вы обманщица и авантюристка. Скажите правду, Мэри-Кейт, в этом ваше спасение!
Она побледнела, и он почти столкнул ее со своих коленей, отодвинувшись по меньшей мере на фут. Проклятие, почему она выглядит такой потрясенной его обличительной речью?
— Что вы имели в виду, сказав, что Эдвин был вашим адвокатом?
— Предупреждаю, Мэри-Кейт, я больше не намерен выслушивать ваши лживые россказни, как бы убедительны они ни были.
— Я не знала! — Она растерялась.
— Я встретил одного вашего друга, моя дорогая, — произнес он бесстрастно.
Она никак не откликнулась на эти слова, не уцепилась за них, как он предполагал.
— Некоего Чарлза Таунсенда. Он сказал, что был партнером вашего мужа.
Он не добавил, что и сам достаточно хорошо знал ее мужа, худого, морщинистого человека, с редкими седеющими волосами и распухшими суставами длинных пальцев. Он имел отвратительную привычку все время фыркать, словно ему не хватало воздуха. То, что она вышла за такого человека, только подтверждает ее непоследовательность.
— Чарлз мне не друг, — чистым и уверенным голосом произнесла она.
Достаточно распространенная способность у тех, кто привык обманывать и красть.
— Ив самом деле, он оставил вас без гроша! Стыдно признаться, но он, похоже, очень гордится этим.
Она пристально посмотрела на него — открыто, не отводя глаз, зная свое место, но в то же время торжествующе.
— Чарлз считал, что я охочусь за деньгами. Что я авантюристка и люблю Эдвина только из-за денег.
— Вы же говорили, что не любили его?
— Я сказала, что уважала его. Нам обоим этого было достаточно.
— Вы просто дура, Мэри-Кейт, если думаете, что мужчина хочет от жены только уважения.
Она заморгала, словно стараясь понять его слова, а потом печально улыбнулась.
Хорошо бы поцеловать ее и отвезти на край света, где она перестанет угрожать его покою.
Сент-Джон откинулся на подушки, приготовившись к долгому и невеселому путешествию домой. Только позже, когда они приехали в Сандерхерст и он снова отвел Мэри-Кейт в утреннюю комнату, он понял, что она не ответила ни на один из его вопросов.
Глава 21
Арчер открыл дверцу сейфа и вынул бархатный мешочек. Высыпал его содержимое на ладонь: желтый алмаз, ожидающий, когда его отправят к ювелиру, черная жемчужина, чье будущее еще не определено, рубиновая брошь его бабушки, застежка которой требует починки. Все эти вещи лежали у него на ладони, не вызывая никаких неприятных ощущений. Но была еще одна. Поверх всего лежала камея, далеко не такая ценная, как остальные украшения, выбранная за сходство с носившей ее женщиной. У дамы на камее был нос Алисы, ее легкая улыбка. Если бы не прическа в греческом стиле, Арчер подумал бы, что смотрит на портрет жены в профиль.
Вместо того чтобы спать, он отправился в оранжерею. Но и там ни на чем не мог сосредоточиться.