Людям часто кажется, будто за каждым серьезным произведением стоит творец, продумавший его заранее и составивший план, по которому затем создается все остальное. Иногда этот создатель человек: Уильям Шекспир, Леонардо да Винчи, Джейн Остин, Джордж Вашингтон, Стив Джобс или Джоан Роулинг. А иногда организация: Уолл-стрит, конгресс США, рынок, ЦРУ или Голливуд.
Но дело в том, что лучшие создатели всегда импровизаторы. Их осеняют идеи, они искрятся вдохновением и при этом могут не иметь ничего, что могло бы сойти за генеральный план. Подобно Люку, Хану, Энакину и Рей, они делают выбор по ходу дела. Они берутся за что-то, и дело ведет их в непредсказуемом направлении. Персонажи и сюжеты словно бы обладают собственной энергией, как будто сами рассказывают свои истории.
Возможно, у творца есть представление о конечной цели, нечто вроде внутреннего навигатора, или ему видится определенный финал, однако само его творение может заставить его отклониться от намеченного курса за что он будет безмерно благодарен. Подобно окружающим, он может удивляться тому, какую форму в конце концов обрело его детище. На пути он то и дело встречает развилки, распутья, на которых нужно выбирать одну тропу из возможных. Так работает творчество.
У исследователей, изучающих поведение, есть термин «ошибка планирования». Так обозначают склонность людей думать, будто выполнение той или иной задачи займет у них меньше времени, чем на самом деле. Выдающиеся психологи Даниэль Канеман и Амос Тверски описывают это явление так: «Ученые и писатели, например, стали притчей во языцех из-за своей привычки недооценивать время, которое потребуется для завершения проекта, даже когда в прошлом у них был богатый опыт сорванных графиков».
Возьмите студента, работающего над рефератом, или город, осуществляющий строительный проект, или инженера, пытающегося создать своего «Тысячелетнего сокола». Скорее всего, говоря о планировании своих действий, они ошибутся. Когда же мы имеем дело с творческим воображением, возникает иная, куда более интересная разновидность этой ошибки назовем ее «мифом о творческом предвидении». Дело дойдет до того, что придется выбирать такие варианты, которые станут для вас полной неожиданностью; вы будете сворачивать совсем не туда, куда рассчитывали поначалу. Это просто невозможно спланировать заранее.
То же самое относится и к «Звездным войнам», и это хороший урок и для персонажей, и для зрителей. Выросший на ферме Люк мастер-джедай? Хан Соло больше не контрабандист? Дарт Вейдер прощен? Финн помогает Сопротивлению? Мусорщица Рей управляется со световым мечом Люка? Кто бы мог подумать?
«Я хотел сделать Флэша Гордона»
На вопрос, как к нему пришел замысел «Звездных войн», Джордж Лукас в разные годы давал разные ответы.
«Я хотел сделать Флэша Гордона»
На вопрос, как к нему пришел замысел «Звездных войн», Джордж Лукас в разные годы давал разные ответы.
Вот один из них:
«Нужно помнить, что изначально Звездные войны задумывались как один фильм, четвертый эпизод в субботнем сериале. Вы не видели ни предыдущих серий, ни последующих. Предполагалось, что это фильм о трагедии Дарта Вейдера. Начинается он с того, что какое-то чудовище вламывается в дверь, расшвыривает всех подряд, а к середине фильма становится понятно, что этот отрицательный персонаж на самом деле человек, а герой истории его сын. И потом злодей под влиянием сына тоже превращается в героя. Все это должно было уместиться в один фильм, но я разбил сюжет на части, потому что не хватало денег воплотить задуманное разом для этого пришлось бы снять пятичасовой фильм».
А вот другой, слегка отличающийся вариант:
«Звездные войны начинались как один фильм, но он оказался таким длинным, что я разбил его на действия и из каждого действия сделал отдельное кино Первоначальная концепция строилась вокруг отца и сына, отца и близнецов сына и дочери. Их отношения и были основой истории Работая над первыми Звездными войнами, я снимал их как один большой сюжет».
Вот еще один вариант, который можно прочитать в предисловии Лукаса к изданию трех новелизаций первой трилогии:
«С самого начала я задумывал Звездные войны как сериал из шести фильмов или как две трилогии Когда я писал сценарий первых Звездных войн, то уже знал, что Дарт Вейдер отец Люка Скайуокера, а зрители этого не знали. Мне всегда казалось, что раскрытие этого факта, если у меня появится шанс это сделать, станет неожиданностью»
Полная же история того, как Лукас создавал «Звездные войны», гораздо сложнее и гораздо интереснее. В самых ранних своих версиях «Звездные войны» не сводились к трагедии Дарта Вейдера. Не было никакого чудовища, вламывающегося в дверь. Не было героического сына злодея-отца. Тот Дарт Вейдер, каким мы его знаем, появился в воображении Лукаса относительно поздно, уже после того, как созрела идея «Звездных войн», в которой Вейдер был всего лишь эпизодическим персонажем. Когда Лукас говорит, что «это фильм о трагедии Дарта Вейдера», он не лжет, однако шел он к этому весьма долго.
Развитие сюжетной линии первой трилогии показало, что Лукас одарен удивительной комбинацией одержимости, воображения, высоких стандартов, упрямой готовности учиться и гениальности. Будучи человеком визуального склада, он никогда не любил писать, диалоги давались ему с трудом. Написание сценария «Новой надежды» заняло у него четыре года, и это был поистине мучительный опыт, почти пытка. Он запирался в комнате на долгие часы и заставлял себя написать определенное количество страниц, сам процесс доставлял ему неприятные ощущения. Его выворачивало наизнанку, он рвал на себе волосы (буквально). Тем не менее этот визуалист создал шедевр.