Достаточно сказать, что с 1971 по 1985 г. на селе были построены дома общей площадью 18,4 млн. м2, что в 2,6 раза меньше, чем в городах и промышленных центрах республики (48,1 млн. м2). В 2,4 раза ниже, чем в городах, были объемы строительства детских дошкольных учреждений, соответственно в 5 и 10 раз больниц и амбулаторно-поликлинических учреждений. Вместе с тем на селе проживал каждый третий житель республики. В расчете на 10 тыс. жителей в сельской местности строилось жилья меньше в 2,2 раза, дошкольных учреждений в 2,1 раза, больниц в 4,4, амбулаторий и поликлиник в 15 раз[125]. В этом и кроются причины, по которым сельчане уезжали в города.
На основе подъема промышленного производства с середины 1960-х до середины 1970-х гг. медленно, но поступательно повышался жизненный уровень населения БССР. Важной характеристикой материальною благосостояния людей были рост заработной платы, пенсионное обеспечение, бесплатные образование, медицинское обслуживание, получение жилья. В 1967 г. рабочие и служащие были переведены на 5-дневную рабочую неделю с двумя выходными днями. Увеличение заработной платы, а также размеров пенсий и льгот вело к росту денежных доходов населения. При этом рост продолжался и в условиях снижения темпов экономического развития.
Во второй половине 1950-х середине 1960-х гг. абсолютное большинство населения БССР обходилось без квартирных телефонов, радиоприемников, телевизоров и холодильников. С развитием соответствующих отраслей промышленности в 1970-1980-е гг. стали распространяться стиральные машины, холодильники и пылесосы, газовые и электрические плиты[126]. Вместе с тем производство привычных для нас сегодня цветных телевизоров, персональных компьютеров, видеотехники только начиналось.
Развитие новых отраслей производства привело к увеличению численности городского населения. Большая часть молодежи из деревень переселялась в города, где уровень жизни был выше. Если в 1966 г. городских жителей насчитывалось 3,3 млн. человек (39 % от общей численности населения БССР), то в 1985 г. 6,2 млн. (62 %)[127]. Все это свидетельствовало о расширении в республике урбанизации и росте проблем на селе. Неотрегулированность экономических отношений в аграрном секторе, сохранение старых методов хозяйствования, просчеты организации и оплаты труда серьезно ослабили воздействие материальных стимулов на сельского труженика. В этой ситуации даже гарантированная оплата груда крестьян важное социальное достижение того времени обернулась ростом иждивенчества, так как не увязывалась с конечными результатами производства.
Отставание села в социальном развитии действительно усилило миграционные процессы. Например, если в 1960 г. па каждую тысячу сельских жителей республики приходилось в среднем 18,1 переселения в город, го в 1965 г. уже 20,5, в 1970 г. 29,6, а в 1975 г. 36,8 переселений[128]. Десятилетиями деревня представлялась как бы «внутренней» колонией. Из нее выкачивали продовольственные, финансовые, людские, духовные ресурсы. Социальная и бытовая неустроенность обусловила высокие темпы миграции из села, особенно молодежи. Начиная с середины 1970-х годов процесс «раскрестьянивания» белорусской деревни приобрел массовый и необратимый характер. Деревня обезлюдела и постарела. Сказались па судьбе белорусской деревни и последствия печально знаменитой теории «перспективных» и «неперспективных сел», которая с 1960-х годов получила не только широкое теоретическое «хождение», но и практическое воплощение. В результате недальновидной социальной экономической политики партийного и советского руководства СССР и Белорусской ССР только в 1960-е годы с карты республики навсегда исчезло 6489 населенных пунктов[129].
Отставание села в социальном развитии действительно усилило миграционные процессы. Например, если в 1960 г. па каждую тысячу сельских жителей республики приходилось в среднем 18,1 переселения в город, го в 1965 г. уже 20,5, в 1970 г. 29,6, а в 1975 г. 36,8 переселений[128]. Десятилетиями деревня представлялась как бы «внутренней» колонией. Из нее выкачивали продовольственные, финансовые, людские, духовные ресурсы. Социальная и бытовая неустроенность обусловила высокие темпы миграции из села, особенно молодежи. Начиная с середины 1970-х годов процесс «раскрестьянивания» белорусской деревни приобрел массовый и необратимый характер. Деревня обезлюдела и постарела. Сказались па судьбе белорусской деревни и последствия печально знаменитой теории «перспективных» и «неперспективных сел», которая с 1960-х годов получила не только широкое теоретическое «хождение», но и практическое воплощение. В результате недальновидной социальной экономической политики партийного и советского руководства СССР и Белорусской ССР только в 1960-е годы с карты республики навсегда исчезло 6489 населенных пунктов[129].
Партийные и советские органы заявляли, что целью ускоренного переселения сельских жителей из малых деревень в крупные поселки является «концентрация» ресурсов для поднятия благоустроенности отдельных селений до «городского уровня», «стирание граней между городом и деревней». Объективной же основой для возникновения названной теории в значительной степени был недостаток ресурсов для социального развития села. В начале 1970-х годов в БССР к «перспективным» были отнесены 6000 из 27 911 населенных пунктов, затем их число уменьшилось до 3 500, а к 1979 г. до 2 745[130].