Спешит, чтобы разрушить коварные планы ее опекуна, разлучившего их когда-то.
Нет, не так.
Пусть лучше это будет моряк. Ну конечно, это моряк – отважный покоритель морей. Он столько лет бороздил волны, служа Ее Величеству, выполняя ее тайное поручение, ради которого и был призван на флот буквально за два дня до их свадьбы с Одри. А теперь он спешит к ней, и в перекинутых через седло мешках позвякивают золотые и серебряные украшения, которые он отобрал у жестоких пиратов. Через несколько минут могучий жеребец примчит ее героя сюда, на двор фермы, и красавец-моряк ринется к ногам Адриенны, умоляя ее стать его женой.
Одри улыбнулась, слишком уж наивными были эти ее фантазии.
Вот что, пожалуй, будет гораздо лучше: пусть ее герой окажется просто воспитанным и добрым человеком. И непременно – уроженцем юга. Да, разумеется, это самое лучшее из всего, что можно придумать.
И мысли Одри снова устремились по привычным, давным-давно проложенным колеям. Эти колеи возникли не на пустом месте – их долго и старательно прокладывала в голове Одри тетушка Айви. Сколько трогательных и романтических историй рассказала она своей племяннице за эти годы!
Сейчас Одри понимала, что все эти истории тетушка Айви придумывала и рассказывала затем, чтобы им обеим не одичать и не сойти с ума в этом забытом богом уголке земли, но, даже зная это, она не переставала любить эти истории и героев, которые были их непременными участниками.
Одри продолжала гадать, кто это мчится там в ночи.
Бесстрашный воин, раненный в бою, – именно он прикрыл своим телом самого генерала Ли и получил причитавшуюся командиру пулю, а затем попал в плен к этим проклятым северянам-янки. Но герой на то и герой, чтобы совершать подвиги всегда и везде Ему и из плена удалось бежать – освободив при этом, разумеется, всех своих товарищей, и теперь он торопится к своей любимой и погоняет верного коня, низко склонившись к его гриве…
Тут Одри очнулась от своих мечтаний, поскольку в голове у нее промелькнула вполне здравая и трезвая мысль о том, что, кем бы ни был этот загадочный ночной странник, ему не миновать фермы Хьюлеттов, и он раньше или позже все равно окажется здесь, ведь не станет же он сворачивать с единственной тропы в дикую прерию, где полно ям и кочек? А если он не свернет с дороги, то она непременно приведет его мимо жиденького леска и яблоневого сада прямехонько во двор Адриенны.
Словно подтверждая ее умозаключения, конский топот стал явственно приближаться. А вскоре послышались и голоса. Слов, правда, еще нельзя было разобрать, но уже было ясно, что разговаривают как минимум двое.
Итак, он не один! Сердце Одри забилось от нетерпения. Она вслушалась повнимательнее и с удовлетворением отметила, что оба голоса –мужские.
Одри вся обратилась в слух, напряженно вглядываясь в темноту. Наконец ей удалось разобрать первые слова, которые произносил ее галантный рыцарь, и слова эти несколько смутили Одри.
– Сукин сын! – донеслось до нее. – Проклятие!
– Сумеешь продержаться, Чарли?
– А черт его знает. Надеюсь, что они продырявили меня навылет. Но болит, скотина, так, что мочи нет.
Он в самом деле ранен! Одри не сомневалась в том, что ранен именно ее герой, а не его спутник. Голос раненого был таким, какой и должен быть голос настоящего рыцаря – низкий, бархатный, звучный баритон. Второй голос герою ее мечты не мог принадлежать никоим образом – он был для этого слишком писклявым и гнусавым.
Одри мысленно простила своего рыцаря за некоторую вульгарность в выражениях, списав ее на боль от раны, и подняла горящую лампу высоко над головой, указывая путь странникам, мчащимся во мраке ночи.
– Проклятие! – сразу же донеслось из темноты.