Картина «Сусанна и старцы», якобы созданная Гвидо Рени, но в действительности написанная Кармином, только что продана торговцем/аукционистом с говорящим именем мистер Пафф[5] за сто тридцать гиней. Кармин подсчитывает расходы и общую прибыль: «Четыре гинеи за раму, три за краску, значит мы разделим всего сто двадцать три». Пафф его поправляет: «Постойте-ка не спешите так Варнишу еще причитаются две гинеи за то, что перебил на аукционе Сквондера, а Брашу надо дать пять за то, что привел сэра Тодри Трайфла».[6] Пафф подчеркивает, что «Сусанну» кисти Кармина удалось бы продать за двадцать гиней, не больше, тогда как «добавив грязи из Вашей кладовки и содержимого ночной вазы, мы сотворили Гвидо, ценой в сто тридцать гиней Хвала капризам моды, в этом городе найдется вдоволь болванов, чтобы удовлетворить аппетиты всех нас».
Пафф решает притвориться богатым иностранным покупателем бароном де Гронингеном, чтобы вызвать ажиотажный спрос на пачкотню Кармина среди «местного сброда», состоящего из дилетантов и ученых ценителей. Кармин одобряет этот замысел: «Вы и представить себе не можете, сколь дорог чужеземный акцент истинному ученому знатоку; для него он возвещает вкус, знания, душевную прямоту, коротко говоря, все». Пафф скептически заключает, демонстрируя пресыщенность и усталость: «Мы все плуты, если использовать в своих целях людские безумства и глупости означает плутовать».
Однако обманы на художественных аукционах не могли продолжаться вечно. Постепенно стало ясно, что покупателям нужна помощь: защита от беспринципных дельцов, вроде мистера Паффа, а также надежная информация о предметах искусства, которые они готовы были приобретать за немалые суммы. Поэтому эволюцию почтенной торговли предметами искусства в XVIII в. отличает постепенный рост профессионализма. Возник новый тип торговца, не просто дешево покупающего в одном месте и дорого продающего в другом, но торговца-знатока, торговца-ученого, стремящегося узнать как можно больше о приобретаемом предмете, заново пишущего «творческую биографию» этого предмета, обогащающего его историю и тем самым увеличивающего его ценность. Вскоре появилось немало торговцев, обладающих поистине глубокими знаниями. Среди них выделяется англичанин Артур Понд (17011758), художник, предприниматель и знаток. До 1725 г. Понд уже побывал в Риме, где по примеру многих коллекционеров и ценителей изучал искусство разных эпох. Без сомнения, он мечтал о поприще живописца, но ему уже мнилась и карьера ученого знатока. На обратном пути в Англию он остановился в Париже и там познакомился со знаменитым Пьер-Жаном Мариеттом (16941774), а также с другими французскими ценителями искусства; они вовлекли его в торговлю голландскими, итальянскими и французскими рисунками и гравюрами, которой занимались сами. Как замечает Луиз Липпинкотт, «Понд и Мариетт будут переписываться до конца своих дней, в уважительном тоне пререкаясь по поводу качества и авторства своего товара».
В кругах, сложившихся вокруг Мариетта, возникла концепция творческой манеры, или стиля, то есть атрибуции картины или рисунка просто на основании той техники, что применял художник, буквально, его «почерка». Это новшество естественным образом сказалось и на коммерческой стороне дела. Отныне, даже если картины и рисунки были не подписаны и не могли похвастаться абсолютно безупречным провенансом, их все-таки удавалось продать как произведения того или иного мастера. Если их атрибутировал всеми признанный знаток и ценитель, если он был готов засвидетельствовать их подлинность, то они обладали коммерческой ценностью. Насколько торговля предметами искусства и прогресс на этом рынке повлияли на рост уровня знаний и понимание истории искусства? В какой-то момент все участники рыночных сделок: покупатели, продавцы, посредники признают, что прозрачность любых трансакций благо. Достичь оной прозрачности можно, описывая продаваемый предмет как можно детальнее и точнее и представляя его в историческом контексте. Здесь нам снова приходит на помощь искусствовед Роже де Пиль. В книге, которую он напечатал в 1708 г. в Париже под названием «Принципы живописи со сравнительным перечнем художников» («Cours de peinture par principes avec une balance de peintres»), содержался список из пятидесяти шести самых известных художников, каждому из которых выставлялись оценки за композицию, графику, цветовую палитру и так далее в зависимости от эстетических достоинств. Даже если книга де Пиля и не была непосредственным ответом на вызовы, с которыми столкнулся зарождающийся рынок искусства, подобные публикации удовлетворяли новые, постепенно осознаваемые потребности в профессиональных сведениях, возникающие у наиболее образованных торговцев.
Далее Мариетт утверждал, что художники слишком завидуют друг другу, чтобы непредубежденно судить о собратьях по ремеслу. Поэтому установление авторства было более надежным, когда его выполнял беспристрастный ученый знаток. Если Понд, сам будучи художником, мог и не согласиться с этим мнением, он разделял точку зрения Мариетта, согласно которой графика наиболее характерная составляющая авторского «почерка». На карьеру Понда-торговца оказал влияние и опыт его юношеских странствий за пределами Англии. В начале 1730-х гг. в Риме было основано Общество дилетантов, которое стало поддерживать отношения с Римским клубом в Лондоне, чтобы популяризировать итальянское искусство и культуру в Англии. Понд сыграл здесь ключевую роль. Он выступал в качестве наставника и консультанта для группы богатых купцов и правительственных чиновников в Лондонском Сити. Английский джентльмен XVIII в. ничто так не любил, как клубы, и Понд, предоставляя помещения для их собраний, загонял членов известных клубов в собственный дом или в аукционные залы Кристофера Кока, где можно было обсуждать и покупать произведения искусства. Так постепенно создавались знаменитые личные коллекции живописи, графики и гравюр и одновременно расширялся круг людей, интересующихся искусством, то есть будущая клиентура торговца.