Миссис Хитклиф, сказал я серьезным тоном, извините меня за то, что беспокою Вас. Смею предположить, что с таким лицом, как у Вас, Вы не сможете отказать мне в чистосердечной помощи. Назовите мне хотя бы несколько ориентиров, по которым я смогу отыскать дорогу домой. У меня нет других идей, как туда добраться, точно так же, как Вы не знаете, как смогли бы добраться до Лондона!
Идите той же дорогой, которой пришли сюда, ответила она, удобно располагаясь в кресле со свечой и раскрытой книгой в руке. Это короткий совет, но, как говорится, это все, что я могу Вам сказать.
В таком случае, когда Вы услышите о том, что я прекратил свое земное существование где-нибудь в болоте или под покровом снега, не шепнет ли Вам Ваша совесть, что в этом отчасти есть и Ваша вина?
В таком случае, когда Вы услышите о том, что я прекратил свое земное существование где-нибудь в болоте или под покровом снега, не шепнет ли Вам Ваша совесть, что в этом отчасти есть и Ваша вина?
Но как я могу помочь Вам? Я не могу сопровождать Вас. Они не позволят мне дойти даже до конца садовой ограды.
Вы! Да мне бы прощения не было, если бы я позволил себе для собственного комфорта просить Вас выйти из дома, да еще в такую ночь! воскликнул я. Мне просто нужно, чтобы Вы рассказали, как мне найти дорогу домой, не показывать, или же убедили мистера Хитклифа дать мне провожатого.
Кого? Тут есть лишь он сам, Ирншоу, Зилла, Джозеф и я. Кого бы Вы предпочли?
А на ферме нет мальчиков-помощников?
Нет, я перечислила всех.
Ну что ж, из этого следует, что я вынужден остаться здесь на ночь.
Тогда Вы можете остановиться в нашей комнате для гостей. Но это уже не ко мне.
Я надеюсь, это послужит для Вас уроком, чтобы больше не совершать опрометчивых прогулок по этим холмам, сердито прокричал мистер Хитклиф, стоя в кухонном проеме. Относительно пребывания здесь: я не держу комнат для гостей, поэтому Вам придется разделить ночлег или с Хертоном, или с Джозефом, если Вам такое подходит.
Я могу заночевать в кресле в этой комнате, ответил я.
Нет, нет! Чужак есть чужак, будь он бедным или богатым. Никто не может находиться в доме в то время, пока он находится без моего присмотра, заметил невоспитанный хам.
После такого оскорбления мое терпение лопнуло. Я высказал ему все свое отвращение, не стесняя себя в выражениях, спешно протиснулся мимо него во двор, и натолкнулся на идущего навстречу Ирншоу. Вокруг было так темно, что я никак не мог найти выход, и немного побродив по округе, услышал несколько обрывков фраз, долетевших до меня и передающих манеру общения обитателей дома друг с другом. Сначала молодой человек выказал желание помочь мне.
Я проведу его через сад, сказал он.
Ты проведешь его в преисподнюю! крикнул его хозяин, или кем он там ему приходился. А кто будет присматривать за лошадьми, а?
Человеческая жизнь стоит больше, чем лошади, на один вечер их можно оставить и без присмотра. Так что кто-то должен пойти, проворчала миссис Хитклиф, причем более любезно, чем я мог предположить.
Не Вам тут командовать! парировал Хертон. Если Вы собираетесь хранить о нем память, то лучше Вам об этом помалкивать.
В таком случае, думаю, его дух будет часто наведывать Вас. Я также надеюсь, что мистер Хитклиф никогда не заполучит другого квартиросъемщика, пока Грендж не превратится в руины, внятно произнесла она.
Нет, вы только послушайте, она насылает на него проклятие, еле слышно произнес Джозеф, к которому я подходил.
Я находился так близко к нему, что мог его слышать. Он доил коров при свете фонаря, который я тут же схватил, и звонко сообщив, что отошлю его назад завтра утром, бросился наутек через боковые двери.
Хозяин, хозяин, он утащил фонарь! закричал старик, кинувшись вслед за мной. Эй, Великан, моя собачка! Эй, Волк, ловите его, ловите!
Он отворил небольшую дверцу, и два мохнатых чудовища кинулись на меня, пытаясь дотянуться до моего горла. Они повалили меня на землю; фонарь погас. Совместный хохот мистера Хитклифа и Хертона стал последней каплей, после которой мое бешенство и чувство унижения достигли апогея.
К моему счастью, собаки были более расположены держать меня на земле, придавив лапами, зевать и вилять хвостами, чем пожирать меня живьем. Тем не менее, они не отпускали меня, и я был вынужден не по собственной воле лежать на земле до тех пор, пока их злобные самодовольные хозяева не освободили меня. Лишь после этого я, с непокрытой головой, дрожа от возмущения, смог освободиться от злодеев, не отпускавших меня и подвергавших опасности не одну минуту. На протяжении всего этого времени я сыпал бессвязными угрозами о возмездии, до краев наполненных ядом, и которые больше напоминали проклятия короля Лира.
Страстная сила моих слов вызвала у меня обильное кровотечение из носа, при этом Хитклиф продолжал смеяться, а я продолжал браниться.
Не знаю, чем бы закончилось это происшествие, не окажись под боком одного человека, более здравомыслящего, чем я, и более доброжелательного, чем мой противник. Это была Зилла, дородная домработница, которая вышла к нам с решительным намерением выяснить причину беспорядков. Она подумала, что кто-то из них занялся рукоприкладством по отношению ко мне, и, не отваживаясь напасть на своего хозяина, обратила всю мощь своей голосовой артиллерии против более молодого негодяя.